— Итак? — спросил я, изо всех сил изображая равнодушие.
— Я только вчера прочитал ваше объявление. Вообще-то, я газет не читаю. А тут увидел, и меня как стукнуло.
Зоран поигрывал большим серебряным перстнем с выгравированными на нем заглавными буквами «ЗР». «Господи, неужели еще кто-то носит такие перстни?»
— И…
Пусть сам все расскажет.
— Это давняя история. Случилась лет десять тому назад. В восемьдесят третьем или восемьдесят четвертом, я уж точно не помню. Браслет мне принес один человек, у которого были… э-э… некоторые финансовые затруднения. Я в те годы многим оказывал посильную помощь…
«Ах вот как? Добрый самаритянин?»
— Ладно, не будем ходить вокруг да около. Я немножко приторговывал наркотиками. В смысле… Да чего там? Просто торговал. А у этого парня была жуткая ломка. Я его немножко знал. Он уже некоторое время крутился в нашем квартале. Денег у него не было. И он хотел, чтобы я купил у него какую-то побрякушку. Вернее, обменял ее на дозу. Это был детский браслет. Он утверждал, что золотой. Ничего себе, да?
Самаритянин продолжал спокойно крутить у себя на пальце перстень. Как будто не понимал, что играет у меня на нервах. А может, нарочно тянул резину. Как истинный профессионал, который знает, что «клиента» надо помариновать. Не исключено, что его откровенно жуликоватый вид — дескать, вот я какой, весь как на ладони, — был маскарадом, рассчитанным на то, чтобы притупить бдительность собеседника.
«Если это капкан, — сказал я себе, — то я в него не наступлю». И молчал, вынуждая его раскрыть свои планы.
— Наверное, вам интересно, как его звали, этого парня?
Я не поддался на уловку.
— Я знаю, как его звали. Меня интересуют конкретные доказательства. В первую очередь, сам браслет. Я плачу семьдесят пять тысяч франков за браслет. По поводу остального возможен торг.
Перстень исчез в правой руке самаритянина. Он крепко сжал кулак.
— Ладно. Будем играть в открытую. Может, мы вообще говорим про разных людей? Сколько за имя?
На левой руке снова появился перстень. «Черт, как он это делает?»
— Десять тысяч, — сказал я. — За имя. Если это то самое имя.
— Не пойдет. Ты хочешь меня обмануть. Я называю имя, а ты говоришь: нет, не то. Так что нет, не пойдет. Не такой уж я дурак.
Действительно, не дурак.
— Ладно, — сказал я. — У тебя ручка есть?
— Есть.
— Я напишу имя на картонной подставке. Ты тоже. Если имена совпадут, десять тысяч твои. И продолжаем разговор.
Самаритянин улыбнулся детской улыбкой. Перстень опять сидел на правой руке.
— Годится. Люблю такие игры.
Мы склонились над картонными кружками и застрочили. Каждый прикрывал свой кружок свободной рукой, чтобы не дать второму подглядывать. Мальчишки.
Впрочем, ставка в игре была десять тысяч франков.
Мы одновременно подняли картонки и показали друг другу.
На обеих.
По позвоночному столбу пробежала дрожь, пронзив меня от затылка до поясницы. Мы говорим об одном и том же человеке! Именно мой Жорж Пеллетье пытался толкнуть этому жулику детский браслет! Все сходилось.
«Будь осторожен, Кредюль, — шепнул мне внутренний голос. — Не дай себя провести. Ты потратил пять лет, чтобы разыскать в Париже следы Пеллетье, буквально рыл носом землю. А в тех кругах, где ты вел расспросы, новости распространяются быстро. И любой бродяга мог узнать имя человека, который тебя так интересует. Так что связать его с объявлением, сулящим награду в 75 тысяч франков, под силу любому самаритянину…»
— Хорошо, — кивнул я. — Ты заработал свои десять тысяч. Все по-честному. Я выпишу тебе чек. И даже оставлю на память картонку с именем Жоржа…
Мой собеседник слегка скривился. Чек? Он явно не привык к безналичным расчетам.
— Ты видел браслет?
— Ага. Сколько за информацию?
— Десять тысяч. Если информация стоящая. Что ты можешь мне рассказать?
— Много чего. Смотря что тебя интересует.
Он опять крутил на пальце перстень (переместившийся на левую руку). Он мог бы подрабатывать на ярмарках, показывая детишкам фокусы. Но и я был не так прост. У меня в рукаве тоже имелся припрятанный козырь. Последние годы научили меня хитрости.
— Если ты действительно видел тот браслет, которым я интересуюсь, то должен сам догадаться, что я имею в виду.
