— Я провожу вас, — он не предлагал, а настаивал.
— Нет, лорд Бейли, — я продолжала обращаться к нему как обычно, делая вид, что не знаю о том, кем он является на самом деле. — Я буду ждать лорда Финча и, если он не приедет, вернусь в его дом.
— Вы суровы к себе, Элиза! — ему явно не понравился мой ответ, только вот мне было все равно. Я сказала именно то, что хотела сказать.
— Давайте я схожу за Маргарет и у вас будет компаньонка, — опомнился Артур, — никто, поверьте мне, никто не посмеет упрекнуть вас в нарушении приличий.
— Не надо отвлекать Маргарет, — попросила сдержанно, — я не двинусь с места, пока не придет мой опекун. Не уговаривайте меня, Бейли! Это напрасная трата времени. Лучше ступайте к гостям. Мне, право, неловко забирать себе одной все ваше внимание!
Взгляд Артура метнулся к Люси, которая с любопытством слушала наш разговор.
— Вы же подруга леди Элизы! — обратился он к девушке. — Скажите ей, как много она теряет, отказываясь идти со мной! — и снова посмотрел на меня.
Люси открыла было рот, чтобы, по всей видимости, поддержать Бейли, но я оглянулась на нее и так сверкнула глазами, что она поспешно спряталась в салоне кареты так не сказав ни слова.
— Элиза, вы должны быть сегодня на этом балу, — настойчиво заговорил Артур, — мне надо сказать вам так много важного и кое в чем признаться! Но это неудобно говорить прямо на улице и в присутствии посторонних, — он явно имел в виду Люси, кучера и лакея, который стоял в отдалении.
Я не знала, что сказать, понимая с уверенностью лишь одно — никуда с Артуром я не пойду, но мужчина продолжал настаивать, и мне показалось, что еще несколько минут промедления и меня потащат наверх вопреки моему желанию. В тот миг, когда я уже решила было отчаяться и попробовать вернуться в экипаж, а Артур, взяв меня за руку, ощутимо потянул за собой, намереваясь оттащить прочь от кареты, мы услышали приближающиеся шаги. Мгновение спустя, рука Артура разжалась, и перед нами предстал лорд Финч.
По всему было видно, что он спешил и хотя одет был подобающе и с иголочки, но вид у опекуна был несколько взволнованный, словно он боялся опоздать. Увидев меня рядом с Артуром Бейли, опекун нахмурился. По всему было заметно, что ему совсем не понравилось то, что принц находится рядом.
— Я опоздал, — он поклонился мне и легко кивнул Артуру, — простите, Элизабет!
С каким облегчением я метнулась в сторону Финча!
— Я ждала вас! — сказала я тихо.
Артур весь подобрался, стараясь выглядеть равнодушным и важным. Скользнул рассеянным взглядом по Люси, выглядывающей из кареты, затем снова посмотрел на меня.
— Я хотел провести леди Элизабет во дворец, — произнес он, обращаясь к сэру Генри. — Вы опоздали и заставили леди ждать!
Финч промолчал и только протянул мне руку, за которую я вцепилась, словно утопающий за соломинку. Крепко, будто от этого зависела моя жизнь. Бейли это оценил и усмехнулся.
— Ваш дражайший опекун прибыл, леди, и вы напрасно волновались! — он кивнул на длинные каменные ступени, ведущие наверх. — Быть может, тогда пойдем? Скоро все начнется!
Что означало слово – «ВСЕ» — я пока не понимала. Видимо, в этом и заключался обещанный ранее, еще в Каслроке, сюрприз, которого я уже не хотела и который давно разгадала. Если Бейли думает, что покорит меня признанием своей принадлежности к правящей династии, то его ждет разочарование. Вот совсем не манит власть и престол. Слишком там много грязи и боли.
Артур стал подниматься первым, мы следом за ним. Я напоследок обернулась и посмотрела на карету, из которой вышла Люси. Сейчас она стояла, глядя мне во след. Выражение ее лица я не разглядела и лишь, подняв руку, помахала ей на прощание.
— Прошу прощения, что опоздал, — шепнул мне Финч, склонившись к самому лицу. Его дыхание пошевелило завитки уложенных локонов и вызвало странную дрожь по всему телу.
— Где вы пропадали? — также тихо спросила я. — Я волновалась!
— Смею надеяться, из-за меня? — спросил он и замер.
Мы остановились на ступеньках, прямо посередине лестницы и Финч остался стоять чуть ниже, поскольку я сделала несколько шагов вперед и теперь возвышалась над ним, глядя в бездонные, цвета стали глаза, который когда-то казались мне жестокими и равнодушными. Теперь же в этих глазах появилось что-то новое, по-человечески живое и притягательное!
