В тоннеле было, как всегда, темно, но я решила не пользоваться огненным шаром, как и в первый раз, опасаясь, что в такой ответственный момент он может выдать меня, и шла спокойно вперед, поскольку уже знала этот ход, пока не заметила тонкие лучики света, пробивавшиеся через тайные отверстия в стене. Остановилась, замерев в нерешительности, а после прислонилась лицом к стене, заглянув в кабинет своего опекуна, и почему-то не удивилась, увидев, что сэр Генри продолжает рыться в своих документах. Вид у него был такой, словно он потерял что-то важное, или забыл, куда положил, а теперь никак не мог найти. Лицо искажено злостью, светлые волосы, обычно всегда лежавшие с такой аккуратностью, словно мужчина только вышел от парикмахера, сейчас были взлохмачены и торчали в разные стороны, превратив своего обладателя в совсем иного человека.
Я смотрела на лорда Финча и не могла узнать его, а затем увидела, как он застыл. В руках опекуна оказалась какая-то бумага с печатью. Мужчина развернул ее и стал вчитываться в написанное. По мере чтения лицо опекуна начало успокаиваться, а затем он и вовсе улыбнулся, и быстро подошел к камину. Мгновение и Финч швырнул бумагу в пламя. Оно взвилось, жадно поедая хрупкий лист. Несколько секунд и от документа не осталось даже пепла.
Что он сжег? Он чего избавился? Какой документ сейчас на моих глазах погиб в пламени? Вот какие мысли охватили мое сознание. Я задержала дыхание, слушая громкое биение собственного сердца. А затем заметила еще одну странность.
Едва уничтожив бумагу, Финч поспешно отошел от камина… От камина, которые так любил. От огня, которым пользовался и повелевал играючи, а сейчас смотрел почти что с ненавистью.
— И как часто вы наблюдаете за мной подобным образом, Элизабет? — услышала я и в первую минуту не могла понять, что обращается Финч именно ко мне, ведь между нами была стена! Он не мог увидеть меня, не мог узнать, что я здесь. Ведь раньше не замечал… или все же замечал, но предпочитал молчать?
— Леди Элизабет? — повторил опекун и резко развернулся ко мне лицом. Серый взгляд безошибочно нашел мой. Появилось неприятное ощущение, что, несмотря на преграду, мы смотрим друг другу в глаза, хотя, это было невозможно.
— Вы потеряли дар речи? — спросил Финч и одним резким движением пригладил волосы.
— Нет. Просто я удивлена, — ответила честно.
— Давайте, я покажу вам, как можно войти из этого хода в кабинет, — обыденным тоном проговорил опекун и направился ко мне.
Я машинально отскочила от стены, замерла в паре шагов, понимая, что бегством не спастись, тем более что меня поймали на месте преступления. А затем услышала трение камней. Откуда-то сверху посыпалась мелкая крошка и пыль, а затем стена передо мной отошла в сторону, явив кабинет опекуна во всей красе.
Сэр Генри Финч стоял передо мной и улыбался.
— Судя по всему, этот проход не открывали еще со времен смерти нашего деда, — сказал он и протянул ко мне руку, помогая спуститься с импровизированной ступеньки.
Едва я оказалась в кабинете, как стена, сама собой встала на место, прогрохотав напоследок, словно какой-то каменный великан.
— Итак, леди Элиза, — мужчина кивнул на диван, на котором не так давно я уже сидела, — давно вы следите за мной?
— Сегодня или вообще? — уточнила я.
— Так это не впервые? — проговорил Финч, но, кажется, совсем не был удивлен моему ответу.
— Нет, — сказала я, — если вы насчет сегодняшнего дня, так я только подошла и едва посмотрела в кабинет, как вы заметили меня, — нарочно солгала, чтобы не узнал, что я видела, как он сжигает документы.
Если Финч и догадался об этом обмане, то виду не подал.
— Вы сердитесь? — спросила я тихо.
— Это, наверное, прозвучит странно, но вовсе нет, — ответил Финч и сел в кресло за стол.
У него было явно приподнятое настроение. Видимо, бумага, которую он уничтожил, была опасна… или хранила в себе очень важную информацию. Но зачем? Зачем ему жечь свои же документы?
— Вы получили хорошие известия? — стала выпытывать я, ссылаясь на приподнятое настроение мужчины.
— В некотором роде! — ответил он лениво.
