— Продолжайте, Морган! — потребовала я.
— Он сказал, что вернется к вам, чего бы это ему ни стоило.
— А если я ослушаюсь и все-таки поеду? — уточнила я сухо. — Вы разве сможете удержать меня, Морган?
— Я постараюсь, Ваше Высочество! — ответил он, но в его голосе я снова расслышала нотки сомнения. Неожиданно вспомнился Отис, и я подумала, что уж он-то точно не позволил бы мне выехать из дома, а Моргана можно уговорить или даже запугать.
— Готовьте карету и, если вздумаете спорить со мной, лишитесь своей должности и работы в этом доме, — заявила я.
Морган чуть побледнел.
— Но если я отпущу вас, леди Элизабет, то лорд Финч точно уволит меня, так что...
— Обещаю, что сделаю так, что он вас не уволит, — сказала я твердо, — а вот, если вы сейчас ослушаетесь меня, то тогда точно, можете собирать свои вещи и я постараюсь, чтобы вы были уволены без всяких рекомендаций! — я, конечно же, блефовала, но, кажется, Морган повелся на этот обман, поскольку, низко поклонившись, он тут же произнес, — как прикажете, Ваше Высочество. Карета сейчас будет заложена и…
— Вот так бы раньше, — перебила дворецкого и поспешила в свою комнату, сменить платье на более пригодное для путешествия.
Мое сердце подсказывало мне, что стоит торопиться, а чувство тревоги усиливалось с каждой минутой. Уже преодолев лестницу, перешла на бег и в свои покои ворвалась, словно ураган. Вызвала горничную, но, не дожидаясь ее прихода, стала поспешно стягивать с себя дорогое пышное платье, в котором встречала королевских особ.
Из украшений оставила лишь перстень опекуна, который по-прежнему висел на цепочке, на моей шее и был странно холоден, словно предсказывал несчастье.
Когда в мою комнату постучалась горничная, я уже пыталась надеть на себя простое платье, привезенное из Каслрока. Одно из тех, ненавистных, что я носила когда-то в пансионе.
— Ваше Высочество, — девушка присела в реверансе, но я крикнула на нее, велев помочь с платьем и отбросить пока в сторону правила этикета.
— Я спешу! — крикнула ей. — Помогите же мне быстрее. Не время раскланиваться!
Уже через пять минут, облаченная в платье мышиного цвета, с волосами, закрученными на голове в тяжелый узел, я надевала теплый черный плащ и спешила вниз, перескакивая через ступеньку, словно какая-то нетерпеливая простолюдинка. У дверей меня ждали. Охранник и лакей. Второй поспешил распахнуть двери, едва я приблизилась.
— Ваше Высочество, — за спиной появился дворецкий, — я еще раз прошу вас, останьтесь.
— Вы не понимаете, Морган! — ответила ему, чуть повернув лицо в сторону застывшей за моей спиной фигуры.
Не могла же я ему объяснить, что меня мучает предчувствие и именно оно толкает меня сейчас ехать куда-то вперед, в сторону дворца. И это же предчувствие говорило мне, что если я буду медлить, то опоздаю.
— Ждите меня, — бросила Моргану и выскочила за двери.
Охранник последовал за мной тенью и подал руку, помогая забраться в салон экипажа.
— Трогай! — крикнула вознице в окно и карета, покачнувшись, выехала со двора.
Вокруг царила ночь. Ни один фонарь не освещал дорогу, тянувшуюся лентой под копытами двух жеребцов, которые с легкостью везли экипаж. Кучер повесил по бокам фонари, и я могла видеть фрагменты пути и деревьев, подступавших к ней. Никак не могла понять, почему сейчас дорога утопала в темноте. Впереди, на возвышенности светился всеми огнями дворец и прилегавший к нему парк, а дорога казалась мрачной и пустой, словно кто-то нарочно погасил все огни, чтобы сделать нечто ужасное.
От моей неуемной фантазии по спине прошел холодок. Я напряженно всматривалась в ночь, словно надеялась что-то там разглядеть, за черными силуэтами деревьев. Но пока напрасно. Ничего подозрительного не заметила, хотя старательно вглядывалась в темноту.
— Мы едем во дворец, Ваше Высочество? — крикнул мне кучер.
Я не знала, что ему ответить. Во дворце показываться не хотелось, но если лорд Финч еще там, а я появлюсь в таком наряде, то меня поднимут на смех, и сэр Генри будет недоволен тем, что я ослушалась его приказания оставаться в особняке и ни в коем случае не покидать его пределы. Боги, неужели я совершила ошибку? Но почему тогда ощущение надвигающейся беды не оставляет и по-прежнему давит грудь?
