— Посмотри!!! — кричал юноша, широко раскинув руки.
Он сбежал вниз с холма и остановился перед волной, облизавшей пляж. За ней спешила другая.
— Вот она! Планета из легенды! Здравствуй! Ты видела когда-нибудь такое великолепие!?? Здравствуй, наша родина! Мы вернулись к тебе!
Он опустил руки в набегающую волну, словно здоровался с планетой, опустился на песок и стал с хохотом его подбрасывать вверх, с наслаждением ощущая, как он прилипает к мокрым ладоням и какой он теплый.
— Смотри! — кричал он. — Ты видела когда-нибудь такое? Спускайся же, ну! Давай!
Девушка несмело ступила на пружинящий мягкий зеленый ковер и легко, подобно несомой ветром паутинки, побежала вниз, перепрыгивая с одной изумрудной ступени на другую.
Наверху, возле раскрытой настеж двери тамбура остались лежать сумка с биоакклиматизационными шприцами и два легких лучевых пистолета — зачем они им нужны? Если эта планета, как они убедились раньше, еще на орбите вполне безопасна и принадлежит только им двоим? Они — первые.
— Вот видишь, — восторженно кричал он, раскачивая ее в своих объятиях.
— Предсказание сбылось, а ты мне не верила. Ур-ра-аа!!!
— Ур-ра, — подхватила она. — Мы проведем время просто замечательно, никто не мог о таком даже мечтать. Девственная планета. Одни, никто нам не помешает — делай, что хочешь, — смеялась она.
— Никто, — вторил он. — Это наша планета — мы открыли ее заново и поэтому, пользуясь правом первооткрывателя, я дам ей твое имя, оно самое красивое на свете — Земля! Эге-гей!!! Земля!!! Отныне и вовеки веков ты будешь называться Землей.
Он подхватил девушку на руки и легко побежал к океану.
— Сумасшедший, — смеялась она, колотя его по спине. — Отпусти, что ты делаешь?!
— А он с размаху влетел в огромную волну и, сбитый ею с ног, хохоча, упал, но тут же вскочил, смеясь и отплевываясь. — Какая соленая вода!
— Какая теплая вода! — возразила она.
— Какая чистая вода! — он поднял ее на руки и понес по мелководью.
— Смотри, какое красивое дно!
— Смотри, какая красивая раковина! — воскликнула девушка.
— Я хочу ее, — он бережно опустил руки.
Она иногда выхватила из воды большую перламутровую раковину.
— Смотри, она как труба, в нее можно дуть, — она поднесла раковину к его губам, он дунул — по пляжу пронесся низкий глухой сон.
Оба рассмеялись.
— Как здорово! — воскликнула девушка. — Ты молодец! — она звонко поцеловала его в нос.
— Конечно здорово! — согласился он.
— Мы будем дуть в раковину утром, чтобы солнце не смогло проспать восход и по вечерам, чтобы оно вовремя ложилось спать, — сказала она и еще раз дунула в раковину.
— А ты прислушайся, послушай, как она шумит и рассказывает о море, о его тайнах, его глубинах.
Девушка прижала раковину к уху и загадочно улыбнулась.
— Я слышу песнь сирен.
— Ну да?! Что же они поют?
— Как заманивать в сети мужчин и как легче с ними расправляться.
— Я люблю тебя.
— Вот ты уже и попался в ловушку.
— Я люблю тебя! — закричал юноша во всю силу своих легких, и эхо подхватило его крик и умчалось в лазуревую даль океана, обогнуло кругом весь земной шар и отразилось в далеком лесу, за холмом, за гомоном птиц.
Девушка обхватила его за шею и медленно, обворожительно улыбаясь, прошептала:
— Я тоже, я люблю тебя! Ты мой, только мой, ты весь мой, ты принадлежишь только мне! Мы проведем здесь самый замечательный медовый месяц.
— Ты и я.
— Ты и я.
— И больше никого.
— Никого.
— Мы любим.
— Мы любим.
— Это наша планета.
— Она принадлежит нам.
Они шептали друг другу своеобразную клятву и, как всякую клятву, они скрепили ее печатью — поцелуем. Океан, играя, обрушил на них волну, которая опрокинула их и затопила. Смеясь и отфыркиваясь, они встали из облака соленой, морской пены.
— Догоняй! — крикнула девушка и побежала вперед, разбрызгивая воду, за ней веером тянулись радуги.
Он стоял и любовался ее легким и грациозным бегом.
— Как хорошо, что это не сон, а явь! — прошептал он.
Она обернулась:
— Ну что же ты — догоняй?!
Он, очнувшись от грез, бросился за ней вдогонку, задыхаясь от радостного, неподдельного смеха и от мысли, что вот она, оказывается, какая — эта живая легенда, прародина человечества. Почему ее оставили люди, для него было загадкой.
