Марат присел рядом с ним, помогая собрать вещи.
— What is the matter?
— Oh, I don’t know! Sorry… Some people say… They are looking for bomb. Sorry. [15]
В холле толпились туристы с чемоданами, у лифтов было не протолкнуться. Начинался исход.
Марат толкнул стеклянную дверь с запрещающей надписью и поднялся по служебной лестнице. Площадка третьего этажа была заставлена бельевыми корзинами на колесиках. Чтобы добраться до двери, ему пришлось их раздвинуть. Корзины были пустые.
— Что там творится? — спросил Гранцов. — Что за шум?
— Эвакуация, — коротко доложил Марат. — Народ из отеля вывозят. Вы объявление слышали?
— Нет, не было ничего.
— Динамики орут по всему отелю, а вы ничего не слышали?
— Это такая система, — сказала Оксана. — Ваши апартаменты подключены к русскому каналу. Когда будет объявление на русском языке, здесь будет слышно.
— Значит, русских можно не эвакуировать? Они нас за людей не считают! — возмутился Марат.
— Ты старика видел? — остановил его Гранцов.
— Видел. Всё сказал. Он просил нас никуда не дергаться, торчать на месте, ждать его. Да, и вот еще что… — Марат потер лоб. — Что-то такое он еще сказал… Да! Василь, он тебя искал. Что-то ему от тебя надо.
— Ты сказал ему, что я тут? — насторожился одессит.
— Конечно, нет. Вы собрались? Выходим?
— На выходе чисто? — спросил Гранцов.
— Я бы не сказал. В коридоре пусто, а на лестницах — демонстрация. Может, оно и к лучшему, Вадим Андреевич? Затеряемся в толпе, незаметно свернем в гараж?
Вместо ответа Гранцов предостерегающе поднял палец к губам и скосил глаза на дверь. Через секунду раздался стук, и чей-то голос произнес:
— Брекфаст, сэр!
Подчиняясь жестам Гранцова, Василь юркнул за дверь ванной, Оксана опустилась в кресло, а Марат подошел к двери. Сам же Гранцов ногой задвинул свою сумку под кровать и отступил к балкону.
Марат открыл дверь, впуская доставщика.
На сервировочном столике среди салатов и тостов с джемом возвышался хрустальный шар на серебряных ножках, с бело-розовой массой внутри.
— Айс-крим, — объявил доставщик. — Презент фром компани!
— Мучос грасияс, — ответил Марат и подумал, что завтрак, заказанный Ксенофонтовым, выглядит довольно странно. Мороженое с утра пораньше?
Он протянул заранее приготовленный доллар юноше-доставщику, и увидел, что сегодня их обслуживает новичок.
Юноша был уже немолод, выбрит до синевы, и чаевые принял снисходительно.
На его розовой распашонке не было значка.
Когда дверь за доставщиком закрылась, Кирсанов прислушался. Ему очень хотелось услышать колокольчик лифта, но он его так и не услышал. Это означало, что доставщик остался на этаже. И, возможно, не один. Марат вспомнил о пустых бельевых корзинах на служебной лестнице.
Когда-то ему приходилось таскать на спине тюки с грязным бельем. Тогда он работал на тараканов и сам постепенно превращался в послушное безликое насекомое. Местные тараканы пользовались корзинами на колесиках. И содержимое корзины их не волновало. Грязное белье или труп — какая разница?
Гранцов, почуяв что-то неладное, вопросительно глянул на Марата.
— Кушать подано, — беззаботно и громко произнес Кирсанов, оглядываясь в поисках ручки или карандаша, чтобы написать пару слов. Ему уже казалось, что их подслушивают.
Не найдя ничего подходящего, он наклонился к Гранцову и прошептал тому на ухо:
— Кажется, нас отсюда хотят вынести. Я видел три корзины в коридоре.
— У мальчика ствол под мышкой. И значка нет, — тихо ответил Гранцов. — Может, охрана?
— Нет, не думаю. За Василем они пришли. И нас за компанию положат. Что делать будем?
— Будем уходить, — просто ответил Гранцов.
— В коридоре стоят. Ждут.
— Это их проблемы, — Гранцов махнул рукой.
Его жест получился каким-то восточным, он словно отмахнулся пальцами от назойливой мухи, и почему-то Марату сразу стало легко и спокойно на душе. Он вспомнил, как безмятежно дремал Гранцов, когда их захватили похитители. И чем это кончилось? Вот и сейчас все кончится хорошо. По крайней мере, для нас, добавил Марат.
Оксана так же вполголоса сказала:
— Мороженое не трогайте. Даже не открывайте.
Марат приложил палец к губам и сказал громко, подчеркнуто весело:
