— …восемнадцать, девятнадцать…
— Стой; мы не готовы…
— Двадцать. — Тэфилис наклонился и отстегнул поводок.
— Нет! — Но затем сбивающее с толку спокойствие снизошло на её точку обзора: рука опустилась в карман и вытащила осколочный пистолет, который был взят сегодня утром из маминого арсенала.
Той частью своего сознания, которая всё ещё осознавала себя как Эрриэнжел, она заметила, что инфопанель внизу стала ярко-малиновой, засверкав новым сообщением: «МНЕМОНИЧЕСКАЯ ДОСТОВЕРНОСТЬ: ОТКЛОНЕНИЕ».
Её точка обзора направила пистолет на монстрика, который ринулся к её всё ещё беспомощному питомцу, и нажала на курок. Крутящиеся проволочки тренькнули в воздухе и разорвали существо на куски. Большая часть останков отлетела назад, и они плюхнулась в запруду, продолжая подёргиваться в проточной воде.
С мёртвенно-бледным лицом и сыпью ярости, запылавшей на скулах, Тэфилис злобно посмотрел прямо на Эрриэнжел.
— Ты сжульничал, ты, мелкая сопля. Я заставлю тебя пожалеть об этом!
— Я уже жалею. Но я не мог позволить тебе убить Джэкрэта, как ты убил Тобита. Мама купит тебе другого мёрлинда. Не сходи с ума.
Её точка обзора подошла к запруде и посмотрела вниз, на воду. Ленты крови лениво текли по течению. Рябь прекратилась, и она увидела там отражение маленького, серьезного лица, почти идентичного с жутким Тэфилисом.
— Мэмфис, — прошептала она. — У тебя есть близнец? Бедный Мэмфис.
* * *
Экран потемнел, и колпак ретрозонда поднялся с лица Мэмфиса. Он выглядел немного побледневшим, на лбу застыли блестящие капли пот.
— Извини. Сам не хотел ковырять это воспоминание.
— Этот мальчик… это был твой брат? Твой близнец?
— Да. Теперь он мой партнёр. Мы с ним вдвоем главные акционеры «Сада Страстей».
— Он здесь? — Она почувствовала, как по ней пробежала волна страха. Этот монстр — здесь?
С лёгкой грустью Мэмфис улыбнулся:
— Боюсь, что так. Он по-своему талантлив; в любом случае, он мой брат, поэтому я должен принять его, таким как он есть. Ну, хватит о Тэфилисе. Ты поняла, что происходило во время ретрозондирования?
— Не уверена.
— Я поясню. Это было воспоминание из моего детства — до определённой точки. После неё — фантазия. — Его взгляд помрачнел, и он опустил глаза. — В тот день у меня не было осколочного пистолета, и Костяк убил Джэккрэта. Так же, как он убил и последующих двух мёрлиндов, которых мне подарили, пока я не научился не желать их больше.
— Это ужасно.
— Это было давно, Эрриэнжел. — Он встряхнулся и улыбнулся. — Суть в том, что ретрозонд позволяет вернуться в наши воспоминания и что-нибудь поправить: нерешительность в нужный момент, излишнее невезение, своё отношение, возможно. Что-нибудь. А потом мы смотрим, как это могло быть. Как это могло быть… Понимаешь?
— Понимаю. Но… Причём здесь я? — Она казалась искренне озадаченной. Вся её предыдущая жизнь была удивительно свободной от огорчений, ей не хотелось бы менять в ней ничего. За исключением своего порабощения, конечно.
На его точёном лице появилось выражение отстранённой печали. Внезапно ей стало очень неуютно.
— Почему ты так на меня смотришь?
Он осторожно взял её за руку.
— Эрриэнжел, подумай вот о чём. Тебе посчастливилось быть любимой множество раз. Почему так много?
— Не знаю, о чём ты. — И она не знала, но почувствовала обвинение в его вопросе.
— Я о том, что случилось с тобой. Почему ты никогда не предпочитала остаться со своими возлюбленными?
— Что за странный вопрос. Никто не остаётся вместе вечно, разве не так?
С нотой грустного изумления Мэмфис мягко рассмеялся:
— Вспомни, что я сказал перед тем, как купил тебя, Эрриэнжел. Что очень немногие могут любить.
— Но я любила! Любила! Это не моя вина, что всегда что-нибудь случается и ведёт к переменам в жизни. — Она поразилась, обнаружив себя всю в слезах.
— Ну-ну, — сказал он успокаивающе. — Мы можем это исправить — под зондом.
По её щекам текли мокрые дорожки.
— Но почему? Почему ты делаешь это?
Он сначала удивился, а затем принял сокрушенный вид.
— Ты права. Я действительно ещё не объяснил. Ну, так слушай. Я художник, творец. Моё призвание — создание любви. — Он улыбнулся выражению её лица. — О нет, не физический акт, Эрриэнжел. Нет. Для меня это слишком прямолинейно и ограниченно; к тому же это поле чересчур перепахано. Каждый в этом эксперт, верно? Нет, моё поприще иное.
