— В окрестностях Данбара, — ответил Николз.
Я инстинктивно взглянул на карту на стене. Вот он, Данбар, на побережье Северного моря, недалеко от Эдинбурга.
Я приказал Николзу немедленно отправляться туда. Джули Бонем совершила множество странных поступков: не сказала матери, что уволилась из агентства «Симпсонз», сделала пластическую операцию неизвестно на какие деньги, радикально изменила внешность, переехала во Францию, а неделю назад, под предлогом болезни матери, вернулась в Англию. Голову девушки обнаружили двадцать шестого апреля — как установил патологоанатом, через три дня после того, как было совершено убийство. Значит, Джули Бонем погибла двадцать третьего апреля, два дня спустя после отъезда из Франции. Теперь нужно было установить, зачем девушка отправилась в Шотландию, когда и на чем туда прибыла, что она там делала, с кем виделась.
Когда я снова посмотрел на Ребекку, она уже оторвала взгляд от стены и уставилась в пол.
Я повесил трубку, и комната погрузилась в молчание.
— Люк Шару спрашивает, что ему делать с личными вещами Джули Бонем, — внезапно проговорила Ребекка.
— Передать мне лично в руки, когда я к нему приеду.
Она вдруг подняла голову и удивленно посмотрела на меня:
— Вы поедете во Францию?
— Не раньше чем обменяюсь парой слов с Яном Хасельхоффом. А вы пока что постарайтесь выяснить, куда направилась Джули Бонем после того, как сошла с трапа самолета Женева — Лондон.
Поместье Дэвида Торки словно сошло со страниц книги Джейн Остин. Стада овец на зеленых лугах, вековые леса, небольшое озеро, и в нем отражается огромный дом восемнадцатого века.
И разумеется, исключительные меры безопасности. Как я и ожидал, учитывая режиссерскую паранойю. Я двинулся в Суссекс вскоре после обеда, в сопровождении Ребекки. Путешествие прошло в молчании, но на сей раз я был так погружен в свои мысли, что не придал этому значения.
Я нервничал. До прессы дошли слухи об отрезанной голове, и журналисты набросились на наше дело, как стая голодных гиен. В довершение всего Дженнифер Логан следовала за мной по пятам. Пришлось призвать на помощь всю свою ловкость, чтобы от нее отвязаться. Еще не хватало, чтобы к делу приплели имя Торки. Вокруг его персоны и так сохранялась атмосфера болезненного внимания, и я не хотел подавать всем этим писакам лишний повод для пересудов.
Нас встретил начальник службы безопасности и отправил к домоправительнице.
Эту женщину можно было принять за кого угодно, только не за домоправительницу. Даже у Ребекки на этот раз возникло такое же смущение, как у меня: она бросила на меня вполне красноречивый взгляд.
Высокая, с длинными черными волосами и сказочной задницей, она была одета в короткое обтягивающее красное платье без рукавов, с глубоким декольте.
Когда я вижу такую потрясную телку, мое тело реагирует вполне однозначно. И вот, изо всех сил пытаясь держать себя под контролем, я начал строить из себя дурачка. Ребекка отошла подальше, глядя на нас с отвращением, как на тараканов.
После предварительного обмена любезностями, ослепительными улыбками и многозначительными взглядами мы с красоткой подошли наконец к сути дела.
— Не думаю, что стоит беспокоить господина Торки ради такого дела, — проговорила домоправительница, Патрисия Хойл. — Он отдыхает. Да он и не смог бы ответить на ваши вопросы, инспектор, потому что не знает слуг по именам. Это я ими занимаюсь. — Снова ослепительная улыбка.
Я поспешил ответить тем же.
— Но я не собираюсь говорить с господином Торки. Я пришел насчет Яна Хасельхоффа. Это один из ваших официантов.
Патрисия Хойл опять улыбнулась:
— Именно. Господин Торки ничего не знает об этой истории. Это я заявила об исчезновении.
Ребекка подошла поближе, а я разом оставил все вращавшиеся в голове эротические мысли.
— Поясните, пожалуйста, — сказал я серьезно.
— Неделю назад, двадцать первого апреля, Ян Хасельхофф уехал из поместья, так как у него был выходной, и больше не вернулся. Поначалу я подумала, что он просто дерзит. Может, напился в деревне и заснул где-нибудь. Я послала людей на поиски, но безрезультатно. Никто его не видел. Я подождала два дня, а потом отправилась в полицию, потому что Ян ушел, ничего не взяв с собой. Документы, деньги и личные вещи остались у него в комнате.
