— Как вы угадали? — спросила она растерянно.
В этот момент за ее спиной появилась злобная мордочка хозяйки.
— Ну, мне кажется, — недовольно проронила она, — мы просто время зря теряем.
— Нет-нет, — запротестовала Джизелла, улыбаясь и указывая на меня, — вот у этого голубоглазенького серьезные намерения. Что, пойдем?
Прежде чем встать и пойти за ней, я повернулся к Малнате. Он тоже смотрел на меня ободряюще и дружелюбно.
— А ты?
Он усмехнулся и махнул рукой, как бы говоря: «Меня это не касается, это не для меня».
— Не думай обо мне, — сказал он. — Иди, я тебя подожду.
Все произошло очень быстро. Когда мы вернулись вниз, Малнате разговаривал с хозяйкой и курил трубку. Он интересовался «экономическим аспектом» жизни проституток, «механизмом» их смены раз в две недели, «медицинским контролем» и другими подобными вещами, а хозяйка отвечала ему подробно и серьезно.
— Хорошо, — закончил разговор Малнате, заметив, что я вернулся, и встал.
Он пошел впереди меня, прошел через прихожую, подошел к велосипедам, которые мы оставили у стены, а хозяйка, вдруг ставшая очень любезной, побежала вперед, чтобы открыть нам дверь.
— Доброй ночи, — попрощался с ней Малнате. Он вложил монету в протянутую руку привратницы и вышел первым.
— Пока, любовь моя! — крикнула Джизелла, зевнула и отправилась в гостиную, где собрались ее товарки. — Смотри, возвращайся!
— Пока, — ответил я, выходя.
— Спокойной ночи, господа, — уважительно прошептала хозяйка за моей спиной, и я услышал, как она закрывает дверь на цепочку.
Ведя велосипеды за руль, мы поднялись по улице Шенце до угла улицы Мадзини, потом повернули направо, к Сварачено. Теперь говорил в основном Малнате. В Милане, рассказывал он, еще несколько лет назад он был постоянным клиентом знаменитого казино Сан-Пьетро-алл’Орто (он несколько раз пытался привести туда под разными предлогами и Альберто, но безрезультатно), но только сейчас ему пришло в голову собрать хоть какую-то информацию о правовой стороне существования таких заведений. Боже мой, какая жизнь у проституток! Каким низким и отсталым должно быть моральное состояние общества, которое организует торговлю человеческим телом!
Потом, заметив, что я не принимаю никакого участия в разговоре, спросил:
— Что с тобой? Тебе нехорошо?
— Все нормально.
— Omne animal post coitum triste[14],—вздохнул он. — He думай об этом. Выспишься хорошенько и увидишь, что завтра утром все будет прекрасно.
— Да знаю я, знаю.
Мы повернули налево, на улицу Борго-ди-Сотто.
— Где-то здесь живет учительница Тротти, — сказал он, указывая на бедные домишки справа.
Я не ответил. Он кашлянул.
— Послушай… А как у тебя дела с Миколь?
Вдруг меня охватило неодолимое желание исповедаться, открыть ему свою душу.
— Плохо. Я влюблен…
— Ну, это-то я заметил уже давно, — добродушно рассмеялся он. — А сейчас что происходит? Она все так же игнорирует тебя?
— Нет, ты, наверное, заметил, в последнее время нам удалось найти какое-то взаимопонимание.
— Да, я заметил, что вы не ссоритесь, как прежде. Знаешь, мне очень приятно, что вы снова стали друзьями. Глупо ссориться.
Рот у меня скривился, слезы застили глаза. Малнате, должно быть, заметил, в каком я состоянии.
— Ну, ну… — попытался успокоить он меня, — нельзя же так распускаться.
Я с трудом проглотил слезы.
— Я не думаю, что мы снова будем друзьями, — едва прошептал я. — Это бесполезно.
— Глупости, сказал он. — Если бы ты знал, как она тебя любит. Когда тебя нет, она говорит о тебе, очень часто говорит, и плохо придется тому, кто осмелится тебя задеть. Она прямо шипит, как гадюка. И Альберто тебя любит и уважает. Я тебе больше скажу (может быть, мне и не следовало это делать), несколько дней назад я прочитал им твое стихотворение. Ты и представить себе не можешь, как им понравилось, — обоим, обрати внимание, обоим.
— Не знаю, зачем мне их любовь и уважение, — сказал я.
Мы добрались до маленькой площади перед церковью Санта Мария ин Вадо. Вокруг не было ни души, ни на площади, ни на улице Скандьяна, до самого Монтаньоне. Молча мы подъехали к фонтанчику у церковной ограды. Малнате наклонился и попил воды, я подождал, а потом тоже попил и умылся.
