Толпа одобрительно, радостно загудела, довольная похвалой «высокого» гостя.
Тарыверди, задрав голову вверх, спросил:
— Эй, ребята, все наши собрались?
С деревьев ответили хором:
— Все!.. Все здесь!.. Начинайте!..
— Сначала про школу!..
Инструктор Меджид поднялся на веранду. Сельчане последовали за ним, начали рассаживаться на паласах. Меджид отодвинул в сторону керосиновую лампу, стоявшую на деревянной тахте, чтобы не слепила глаз, дождался тишины, спросил:
— Кто здесь комсомольцы? Пусть выйдут!..
С паласа поднялся низкорослый, щупленький, бледнолицый юноша.
— Ты здоров?.. Как себя чувствуешь? — спросил Меджид. — Говорили, ты болеешь.
Юноша вежливо поклонился:
— Не беспокойтесь, я здоров. Болел немного, но сейчас уже поправляюсь.
— Принеси бумагу, чернила и ручку, — попросил Меджид. Юноша молча удалился. Не прошло и пяти минут, вернулся, неся в руках все, что у него требовали.
— Где ты учишься? — поинтересовался Меджид.
— В техникуме.
— В каком?
— В педагогическом.
— Вот, значит, и из Эзгилли выходят люди! — с пафосом сказал Меджид. Когда же ты окончишь и спустишь с деревьев этих ребят?
— Я только перешел на второй курс… — ответил юноша.
— Тебя звать Лятиф?
— Да.
— Знаю…
Намзгулу-киши подмигнул Тарыверди. Тот быстро подошел к тахте, встал рядом с инструктором. Меджид скользнул взглядом по лицам людей, спросил:
— Ну, так все собрались? Ему ответили:
— Все, товарищ!..
— Начинайте, начинайте!..
Ребята на деревьях опять зашумели:
— Начинайте со школы!..
— Эй, воробьи, помолчите! — прикрикнул на них Намазгулу-киши. — Не чирикайте!
Меджид бросил суровый взгляд на хозяина дома. Новраста, стоявшая у столба веранды, привалясь к нему плечом, улыбнулась. В свете лампы ярко блеснула полоска ее зубов.
— Отчего это братец Меджид нападает сегодня на моего бедного отца? пропела она сладкозвучно. Черные усы Меджида шевельнулись:
— Товарищи, нашему собранию нужен председатель! Какие будут предложения?
Намазгулу-киши поднял руку:
— Председатель есть! — Он обвел глазами ряды сидевших на веранде мужчин, глянул в сторону, где возле Новрасты, прикрыв рты яшмаками, кучкой сидели женщины, повторил: Председатель у нас уже есть!
— Кто же он, дядя Намазгулу?
— Наш товарищ Меджид! Всегда — товарищ Меджид!.. Кто у нас еще есть? Кто нам может его заменить? Кто согласен, пусть поднимет руку.
Намазгулу-киши зааплодировал, никто не стал возражать.
Меджид покачал головой:
— Я не могу быть председателем. Выберите другого. А за доверие спасибо!
Намазгулу-киши опять поднял руку, сказал твердо:
— Мы не желаем другого! Хотим товарища Меджида. Так или нет, эй, люди?..
Ребятишки на деревьях закричали:
— Так!.. Так!..
Волей-неволей Меджиду пришлось приступить к обязанностям председателя собрания.
— Хорошо, — сказал он, — теперь нам нужен секретарь собрания. Давайте выбирать. Кто-то предложил:
— Пусть секретарем будет товарищ Семинария! Эта должность как раз для него.
— Это еще кто? — удивился Меджид. Он думал, что всех знает по имени в этой деревне. Ему объяснили:
— Семинария — прозвище Лятифа, нашего комсомольца. Он ведь ученик техникума.
Другие закричали:
— Нет, секретарь — Тарыверди! Тарыверди!..
— Нет, Лятиф!
— Тарыверди!
— Лятиф!.. Семинария!.. Семинария!..
— Товарищи, позвольте поставить вопрос на голосование! — громко предложил Меджид.
— Эй, люди, не беситесь! — прикрикнул на сельчан хозяин дома. — Не воюйте!..
— Дядя Намазгулу, сиди спокойно! — одернул его Меджид и невольно бросил взгляд в сторону Новрасты.
— Да разве тут усидишь спокойно?.. — ворчал хозяин дома. — Или ты не видишь, что делается, эй, товарищ Меджид?! Уже сейчас не слышно, кто что говорит… Эй, там, на деревьях!.. Эй, детвора!.. Тихо!.. Эй, люди!.. Эй, женщины!.. Эй, дети!.. Успокойтесь, замолчите!.. Ради аллаха, ради пророка Мухаммеда, ради святого имама Али, помолчите!.. Эй, дорогие, хоть бы сейчас не скандалили, здесь!..
Меджид вперил в Намазгулу-киши гневный взгляд. Тот ответил ему точно таким же ненавистным взглядом. От Новрасты не укрылось это.
— Братец Меджид, пусть будет так, как ты хочешь! — сказала она певуче. Ты здесь и гость, и хозяин!..
Тарыверди окрысился на жену:
