— Я уезжаю!.. Я не желаю здесь больше оставаться!..
Нанагыз торопливо поднялась с кровати, чадра соскользнула на ее плечи, обнажив совершенно седую голову.
— Да, поедем, сын мой, — сказала она. — Не стоит здесь оставаться. — Она глубоко вздохнула, посмотрела на Рухсару: — Такова, видно, судьба…
Рухсара подняла голову, в глазах стояли слезы, показала рукой на дверь:
— Уезжайте, уезжайте! — Зарыдала, приговаривая: — Уезжайте!.. Уезжайте!.. Никто мне не нужен!..
Нанагыз тоже заплакала, обняла дочь:
— Доченька, милая… Рухсара!.. Родная моя!.. Давай уедем… Собирай свои вещи!.. Прошу тебя, уедем отсюда!.. Пожалуйста!..
Женщина начала торопливо укладывать вещи дочери. Выглянула за дверь, увидела Ризвана, стоящего на пороге, с плащом через руку, сказала:
— Ты прав, сынок. Мы должны поскорее уехать отсюда. Все вместе! Уважь меня в последний раз, сынок… Возьми вещи Рухсары… Помоги нам, все-таки ты мужчина, а мы — женщины…
Ризван вошел в комнату, некоторое время молчал, затем угрюмо сказал, не глядя на Рухсару:
— Я тоже за то, чтобы вы уехали отсюда. Я помогу вам.
Он поднял узел с вещами.
Рухсара кинулась, вырвала узел из его рук.
— Я никуда не поеду!
Нанагыз опять взмолилась:
— Поедем, доченька! Поедем с нами!..
— Я ни с кем не поеду! Я ни с кем не поеду!.. — твердила девушка сквозь слезы.
— Одумайся, доченька, уедем!
Нанагыз долго уговаривала Рухсару, упрашивала:
— Не упрямься, доченька, послушайся свою мать. Будешь работать в другом месте…
— Нет и нет, мама! — Рухсара уже не плакала. — Говорю вам, я никуда не поеду!.. Раз так получилось, я останусь здесь… Я не хочу бежать отсюда…
— Доченька, никто не говорит тебе: беги! Мало ли других мест?! Будешь работать в другом месте.
— А почему не здесь?
Ризван, потеряв терпение, вышел из комнаты. Нанагыз крикнула вслед ему:
— Ризван, Ризван!..
Он даже не обернулся. Поднялся вверх по улице, быстро пошел к базару. Неожиданно увидел знакомое лицо: это был милиционер Хосров. Ризван подошел к нему:
— Товарищ, я должен уехать!.. Понимаете? Мне надо во что бы то ни стало уехать!.. Помогите, посоветуйте… Вы же местный, да еще работник милиции…
Хосров внимательно и серьезно посмотрел на него:
— Что ж, правильно делаете. Только, жаль, вы немного опоздали, машина только что ушла.
— Какая досада! — воскликнул Ризван. — Но я должен немедленно уехать!.. У меня срочное дело в Баку!.. Поймите!.. На чем угодно! Лишь бы уехать!..
У склада, где хранилось масло, стоял фургон, запряженный тройкой лошадей. Вот фургон тронулся, он был сильно перегружен, и колеса его неимоверно скрипели.
— Может, эта голосистая арба прихватит меня? — спросил Ризван Хосрова с надеждой. — Куда она едет? Помогите!
Когда фургон поравнялся с ними, Хосров поднял руку. Длинноусый возница, сидевший на овчинном тулупе, натянул вожжи.
— Тпр-р-р, стойте!.. — воскликнул он. — Куда разбежались?! Вот лошади!.. Не остановишь!..
Судя по унылому виду тощих кляч, они были рады-радешеньки этой остановке.
— Послушай, братишка, — сказал Хосров, — прихвати с собой этого человека! Сделай доброе дело. Возница замахал рукой:
— О чем ты говоришь?! Или не видишь, я везу государственное масло?.. Повозка перегружена, лошади не потянут. Да ты посмотри, как я нагружен!.. Ты что, хочешь, чтоб мои дети остались сиротами?! Ведь лошадь тоже живое существо или нет?! Разве не видите, что они не тянут?! Лошадям надо давать ячмень, тогда они повезут… Однако не будем говорить про ячмень… Вы знаете, почем сейчас отруби?
Однако повозку остановил. Ризван с помощью Хосрова забрался на бочки с маслом. Поблагодарил Хосрова. Для Хосрова этот неожиданный отъезд «родственника» Сачлы был весьма приятен.
Возница несколько раз стегнул кнутом лошадей. Однако вскоре он опять остановил их, покосился недружелюбно на Ризвана:
— Ведь в этих бочках масло!.. На них нельзя прыгать… — ворчал он. Неужели люди не понимают этого?..
Ризван сунул руку в карман:
— Сколько я вам должен, дорогой?
Аробщик спрыгнул на землю, достал из-под своего тулупа небольшую попону, свернутую вчетверо, опять забрался на повозку. Ризван протянул ему десять десятирублевых бумажек:
