Она вытащила упаковку с супом, который только что купила, и стала нарезать хлеб. Мадлен была нужна помощь, подходящая в таких случаях помощь. Совсем не сочувствие, не то, что могли предоставить ей они с Бекки или даже ее родители. Но где же найти эту помощь?
Оставшись в одиночестве в комнате, Мадлен постаралась справиться с собой. Ей совсем не хотелось плакать, ей не хотелось лежать в кровати весь день, и уж точно она не хотела, чтобы всем вокруг было с ней тяжело. Но она совсем ничего не могла с собой поделать. Были дни, когда она просыпалась утром и не знала, как ей пережить эти двенадцать или тринадцать часов До ночи, когда можно будет снова уснуть. Были и такие дни, когда она совсем не замечала хода времени. Иногда ей казалось, что она проспала весь день. Три месяца. Прошло уже целых три месяца, и все говорили, что со временем ей полегчает. Они просто не понимают, что говорят.
Мадлен повернулась лицом к стене. Стена была серой. У него тоже серые глаза. У него тоже были серые глаза. Были, были. Она снова расплакалась.
— Мэд? — Амбер легонько трясла ее за плечо. Перед ней стояла тарелка супа и куски хлеба с маслом на подносе. — Давай, съешь что-нибудь, пожалуйста, Мадлен, прошу тебя!
