За 12 часов до убийства графа Мирбаха контрреволюционное восстание вспыхнуло в Ярославле. Только там контрреволюционеры еще удерживают власть. Но, по свидетельству Радека, город полностью окружен и положение повстанцев безнадежное. Попытки восстаний в других областях по Волге, в Кинешме и Костроме, окончились неудачей. Установлено окончательно, что во всем этом замешана Антанта. Все, что до сих пор было установлено относительно намерений наших противников в отношении чехословаков, похода из Мурманска и Архангельска, говорит о попытке захватить рубеж по Верхней Волге, соединив новый фронт на Средней Волге с дорогой, ведущей от Белого моря через Вологду и далее на юг. Сообщения, поступившие от одного из русских служащих 3 июля, похоже, оказались наиточнейшими. Вологда, где находится резиденция Антанты, расположена как нельзя лучше для осуществления такого плана.
В Ярославле находится одна из наших комиссий по делам о военнопленных. Очевидно, там много наших военных и гражданских пленных. Мы, естественно, озабочены их положением.
12 июля.
С начала июля возобновила свою работу смешанная комиссия по делам о военнопленных. Гиллерсон часто отсутствует на заседаниях, что, впрочем, работе не мешает. Рассматриваемые вопросы не несут в себе прежних конфликтов. Из частного источника мы узнали, что министерство иностранных дел утверждает, будто переговоры были затруднены и были прерваны из-за слишком большой жесткости требований со стороны наших военных представителей, а также вследствие личных трений с русскими представителями.
Большее искажение фактов, пусть даже не по злому умыслу, трудно себе представить. Личные отношения с тремя русскими представителями были длительное время очень хорошими, отношения с Гиллерсоном, по крайней мере, весьма корректными и вежливыми. Происходившие несколько раз обоюдные стычки на переговорах объясняются вероломством русских в толковании статей мирного договора, его исходными положениями в пользу победителя в отношении попечения о военнопленных и полученной нами строгой инструкцией устранить те или иные невыгодные для нас ошибки Брестского договора. Разногласия между гражданской и военной властью во всяком случае имели место.
Еще перед отъездом граф Мирбах сказал мне, что министерство иностранных дел надеется, что мы не прибегнем к использованию права военного министерства любой ценой, при необходимости и угрозой разрыва переговоров, добиваться реализации принципа обмена военнопленных "транспорт на транспорт". Для военных этот принцип был важен, поскольку занятые на работах русские пленные давали им возможность удерживать свои военные позиции, в то время как министерство на Вильгельмштрассе стремилось создать впечатление хороших отношений с Кремлем. Для достижения цели мы побуждали военное министерство согласиться с необходимостью новых уступок, на это уходили недели переговоров. Когда мы были близки к цели, министерство иностранных дел подвело нас, задержав ответ на три недели, что значительно осложняло положение наших несчастных пленных.
Создается впечатление, что министерство иностранных дел доверяет только тому, что говорят Иоффе и Красин65, которые, хорошо зная людей на Вильгельмштрассе, сообщают в Берлине то, что хотели бы слышать наши дипломаты, и в первую очередь, Криге, занимающий пост директора в этом министерстве. Сейчас мы узнали также, что уступка в вопросе обмена "транспорт на транспорт" была сделана после того, как в неофициальном письме к Иоффе было сообщено, что после возвращения всех немецких пленных мы будем возвращать русских пленных по меньшей мере в том же темпе, что и до сих пор. Это не очень существенная уступка, но нам было категорически запрещено соглашаться на нее. Характерным является то, что мы узнали об этом письме сначала от русских представителей, которые в ответ на него отказались от решения подать в отставку.
Работа в обеих подкомиссиях (вывоз военнопленных и установление почтового и железнодорожного сообщения) завершена. Смешанная комиссия должна еще разработать окончательную редакцию по последним из упомянутых вопросов.
