Рычков - страница 39
Рычков указывает места залегания алебастра, извести, угля, разных глин, селитры, серы, нефти, медных и железных руд, пытается наметить способы их добычи. Уведомив, что неподалеку от Оренбурга, в набережном холме, много плитного камня, он рекомендует его для строительства «по недостатку лесов около Оренбурга за великий и выгодный способ признавать надлежит. Ибо этот камень нетрудно добывать: при ломке из горы бывает мягок, а когда на воздухе побудет, то крепчает… и были бы тому искусные мастера, то хотя бы в несколько сажен без всяких трещин цельные штуки можно вырубать и к самым лучшим строениям употреблять на пьедесталы, карнизы и на прочие архитектурные украшения».
Описав места залегания различных глин, «которым внутри России в доброте подобные едва сыщутся ли», Рычков на этом не останавливается. Он поясняет, где и какую глину можно применять. Чебаркульская белая глина, найденная в Исетской провинции, оказалась пригодной для изготовления высшего качества фарфора, и ее обозами стали отправлять в Санкт-Петербург на специальную фабрику. Кизильскую глину использовали для беления печей и изб, в гончарном деле, ибо «сделанные из нее горшки сильный огонь выдерживают».
Рассказав о нефтяных ключах близ татарского села Сергеевка, Рычков сообщает, что нефть имеется и на самой южной оконечности Оренбургского края. «На Заяицкой же степи, от Оренбурга в полуденную сторону верховой езды дней двенадцать, в вершинах Сагыз (которая впадает в реку Эмбу), на степи, в полуверсте от той речки, есть нефтяное место, которое по-тамошнему Смоляным называют, в длину сажен на полтораста, а в ширину до ста сажен. Эта материя как бы постоянно кипит, но не горяча; и если верблюд или лошадь зайдет в это место, то так увязнет, что и вытащить не можно. Такой тяжелый тут дух, что никакая птица этого места перелететь не может».
Как известно, нефтью в России серьезно интересовались задолго до Рычкова. Ее называли «черным маслом земли», «горючей водой», «каменным маслом». Петр Первый в своих указах требовал искать нефть во всех губерниях и о находках докладывать ему незамедлительно. Нефть находили возле речки Ухты близ Печоры, где «из воды выделялся черный жир». Встречалась она и в Сибири. В 1702 году Петр I издал указ о пополнении государственных аптек медикаментами, в котором говорилось о доставке из Сибири «масла каменного». Нефть использовали для лечебных целей, но в основном для смазки телег, для иллюминации и в войсках как долгогорящее вещество.
В 1719 и в 1721 годах Петр I направил две экспедиции для обследования нефтяных залежей на Апшеронском полуострове и западном побережье Каспийского моря. Вскоре лично побывал в этих местах во время известного персидского похода. Из нефтяных колодцев близ Дербента он велел набрать несколько пудов «земляного масла» и, привезя в Москву, несколько бочек с нефтью отправил за границу, желая выяснить, «не можно ли начать оною с иностранцами торговать».
В нефти нуждались и в России. Правда, поначалу применялась она не совсем по назначению. Русские императрицы пристрастились к проведению пышных празднеств в столице, сопровождающихся зрелищными иллюминациями и фейерверками. По сообщению очевидца, на работах по подготовке новогодней иллюминации круглосуточно целую неделю трудилось более тысячи человек, а в иллюминационных плошках во время торжества сжигалось до 500 пудов топленого говяжьего сала и немало других горючих веществ. Нефть требовалась не только для праздничных иллюминаций, ее использовали и в военных целях.
Рычков первый обратил внимание правительства на нефтяные залежи Волжско-Уральского региона, подробно описал их признаки, указал координаты, побывав на западных склонах Бугульминско-Белебеевской возвышенности. Как показало время, он не ошибся в своих предположениях. В апреле 1929 года геологи именно в этих местах обнаружили громадные запасы нефти и газа. Ныне в Татарии добывается сто миллионов тонн нефти в год.
В своих описаниях Рычков использовал лишь достоверные источники, относясь к ним осторожно, критически. «О свинцовых рудах, —
