– Ты умеешь кататься на коньках, Кристиан?
– У меня никогда не было коньков.
Ванесса усмехнулась.
– Сегодня вечером мы это поправим. Идем скорее, возьмем тебе коньки.
Через пару минут Ванесса и Кристиан были уже на льду. Сначала Кристиан просто пытался удержаться в вертикальном положении, но очень скоро его скованность прошла, и он смог даже немного проехаться. Как ни странно, но для первого раза Кристиан двигался неплохо. Во всяком случае, на него было приятно смотреть. Через какое-то время катание даже начало доставлять ему удовольствие.
Как только Кристиан и Ванесса вышли на лед, к ним сразу подъехал Джонни. И с этой минуты Ванесса стала внимательно наблюдать за тем, как общался Кристиан с ее сыном. Джонни отнесся к появлению Кристиана как к чему-то само собой разумеющемуся. Казалось, он уже давно привык к тому, что рядом с матерью были какие-то знакомые мужчины. И данное обстоятельство, похоже, даже радовало его.
Они оставались на льду еще полчаса. Потом все трое отправились пить какао и есть печенье. Усевшись с чашками на скамейке, Ванесса, Джонни и Кристиан продолжали весело болтать и наблюдать за катающимися людьми.
– Я участвую в художественном конкурсе, мои работы в числе других будут выставлены в галерее, – сообщил Джонни Кристиану. – Хотите с мамой прийти на выставку?
– Я бы с удовольствием пришел, но открою тебе маленький секрет – я совершенно не разбираюсь в живописи, – заметил Кристиан.
– Ничего страшного. Мама тоже не разбирается. – Джонни отпил немного какао. – Скотт считает, что первое место будет моим.
– Это не так важно, будет у тебя первый приз или нет. Главное, что ты сделал все, что мог, – пояснила Ванесса.
– Я должен победить. Я надежда семьи Эбботов, – дрогнувшим голосом проговорил Джонни.
Ванесса нахмурилась.
– Кто тебе это сказал?
– Так говорят бабушка и дядя Гарретт. Они говорят, что я должен обязательно победить и стать известным. Таким же, как мой отец.
Ванесса решила для себя, что должна немедленно поговорить с Аннетт и Гарреттом. Та ноша, которую они взваливают на плечи десятилетнего мальчика, слишком тяжела для него.
– Джонни, дорогой, не нужно ставить перед собой нереальные цели и решать непосильные задачи. Ты должен быть просто хорошим мальчиком. А твоя главная задача – быть счастливым. Это все, – сказала она.
Джонни посмотрел на мать и хитро улыбнулся:
– Я буду счастлив, если ты купишь мне еще одну пачку печенья.
Она засмеялась:
– Вот деньги, иди купи себе что захочешь.
Джонни вскочил со скамейки и направился к столу, стоящему у противоположного конца катка.
– Он славный мальчик, – сказал Кристиан.
Она утвердительно кивнула:
– Да, он хороший ребенок. Единственное, что меня несколько волнует, так это то, что он просто одержим искусством. Он не интересуется компьютером, почти не смотрит мультфильмов, и родственники Джима ждут от него чего-то сверхъестественного.
– Мой отец хотел, чтобы я тоже стал пианистом, чтобы разъезжал с концертами по всему миру, но из меня профессионального музыканта не получилось. Руки неподходящие. Когда отец понял, что я не стану его уменьшенной копией, он потерял ко мне всякий интерес. Решил, что в таком случае я просто не заслуживаю его внимания.
– Да, это ужасно. Родители не должны поступать так со своими детьми. Надо сказать, Джим тоже никогда не был особо хорошим отцом. Джонни не часто удавалось с ним пообщаться. – «Впрочем, мне тоже», – добавила про себя Ванесса.
– Ты не будешь возражать, если в пятницу вечером я пойду с тобой на выставку? – спросил он.
Она улыбнулась.
– Я думаю, это будет здорово, – заметила Ванесса.
У нее вдруг возникло такое чувство, что в мире снова восстановилось равновесие и ее судьба, наконец, обрела правильное направление, стала управляемой. Из хаоса родилась гармония. Теперь, когда с ней рядом сидит Кристиан и тепло улыбается, а Джонни с раскрасневшимися щеками и сияющими глазами бежит к ней и размахивает пачкой печенья, жизнь снова кажется ей волшебной, прекрасной, восхитительной.
– А теперь скажи, где мы встретимся завтра, чтобы вместе позавтракать?
Ванесса на мгновение задумалась. Встреча с Уэртами была назначена на два часа. До того она была свободна.
