Вот одна из причин, по которым, несмотря на самые действительные меры, принимаемые главным артиллерийским начальством, несмотря на усердные труды и знания дела наших ученых артиллеристов, мы должны и теперь откровенно признаться, что в материальном состоянии артиллерии и в вооружении войск мы отстали от других европейских государств [Милютин 1902: 135–136][220].
На начальных этапах перевооружения Россия заимствовала инновационные разработки в области оружия – например, нарезку канала ствола, изменение механизма замка, заряжание с казны, – а также принципиальную конструкцию системы из-за рубежа. Так что пехотная винтовка 1857 года, ударный затвор Терри-Нормана, игольчатый затвор Карле и казнозарядная винтовка Крнки под металлические патроны были, по существу, иностранными разработками. На этой стадии Россия предпринимала упорные попытки создать собственные переделки старого оружия, вместо того чтобы закупать оружие за границей. Но общая отсталость страны, особенно в техническом проектировании и машиностроении, на что особо указывал Милютин, затруднила процесс обновления в 1860-х годах; она же объясняет тщательность и осторожность специалистов по стрелковому оружию при выборе новых систем. Что еще хуже, этот этап перевооружения совпал с периодом административной нестабильности на государственных оружейных заводах. Следовательно, создание цехов, необходимых для переделки старого оружия, оказалось дорогостоящим и трудоемким делом. Но не успевали оружейные заводы подготовиться к выпуску какого-либо переоборудованного образца, как появлялась улучшенная модель. Переделка была лишь временным решением – необходимо было разработать и поставить в войска новые системы, обеспечивающие скорострельность. Как с иронией утверждал редактор «Оружейного сборника», нехватка квалифицированных механиков в России оставляет единственный путь для того, чтобы ускорить переделку винтовок, – принять простую систему с использованием металлических патронов. Наиболее рациональным казалось воспользоваться опытом, уже накопленным в зарубежных странах, то есть признать свою отсталость и отправить военных агентов за границу. Решение о том, куда направить агентов, было принято с учетом конструктивных и производственных соображений. Один артиллерийский офицер в разгар лихорадки перевооружения писал:
К тому же следует принять в соображение, что одна Америка со множеством своих новейших оружейных и патронных заводов и с улучшенными на них машинами, могла облегчить те постоянные переделки и усовершенствования, которые на каждом шагу должны были встретиться при изыскании образца и патронов к нему опытным путем [Экстен 1870: 152][221].
В 1866 году было принято решение использовать металлический унитарный патрон, что повлекло за собой несколько необычный выбор оружейных систем: новые винтовки, карабины и револьверы разрабатывались с учетом последних достижений в области стрелковых боеприпасов. Русские создали систему взаимозаменяемости патронов в оружии разных видов. В сложившемся положении логично было обратиться к США, которые в период после Гражданской войны были признаны лидером в разработке металлических патронов. Взаимозаменяемость патронов значительно облегчила последующие конструкторские и производственные решения, и, опять же благодаря этому принципиальному подходу, схема принятия оружия на более поздних этапах перевооружения тоже изменилась. Новаторские прорывы в проектировании систем происходили далеко от России, но, как ни парадоксально, русские теперь играли в них большую роль, чем раньше. После испытания и одобрения новой системы правительство разместило первые заказы в Соединенных Штатах и – в меньшем объеме – в Англии. Так, металлический патрон Бердана-Горлова, винтовка Бердана-Горлова и «русский револьвер» Смита и Вессона были разработаны и первоначально производились в Америке. Объем заказов, сделанных русским правительством за рубежом, был относительно невелик. Взаимозаменяемость патронов значительно упростила конструирование оружия и, что еще важнее, обещала упростить его изготовление.
