Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века - страница 40

. Британцы внимательно следили за происходившим, и некий капитан Джервис из управления артиллерии докладывал в министерство иностранных дел: «Насколько я понимаю, Кольт переделал в нарезные 25 000 старых мушкетов, которые Кошут заказал в Штатах, но не оплатил, и теперь они ожидают отправки в Россию»[119].

Российское правительство интересовалось также и теми самыми револьверами, с которых начался путь Кольта к всемирной славе. Перед отъездом из Санкт-Петербурга в 1854 году он принял заказ на поставку для русского флота 3000 револьверов образца 1851 года. К несчастью как для русских, так и для Кольта, в апреле 1855 года Пруссия запретила ввоз оружия в Россию через свои границы[120]. Это не остановило изобретательного Кольта, и 29 мая его секретарь из Хартфорда сообщил Стёклю, что заказ был отправлен в Антверпен. После этого и Кольт, и российское правительство вновь услышали об этом оружии лишь в августе от бдительной «Таймс», сообщившей, что в Ахене на границе с Пруссией была конфискована партия из 145 тюков хлопка, следовавшая из Антверпена в Санкт-Петербург, и в каждом тюке было обнаружено по 24 револьвера[121].

Конфискация оружия, предназначенного для России, привела к расторжению июльского контракта русских с Кольтом. По настоянию Лилиенфельда в контракте полная оплата была предусмотрена после доставки заказа в Россию. Кольт попросил о продлении контракта, утверждая, что после конфискации револьверов в Ахене разработал дополнительные меры предосторожности[122]. Лилиенфельд отказался, заявив, что условием заказа переделки гладкоствольных мушкетов была максимально быстрая поставка винтовок в войска. Через два месяца после истечения крайнего срока русские сообщили Кольту, что контракт нарушен и заказ будет аннулирован. Кольт потребовал от российского правительства компенсации за разрыв контракта, утверждая, что Лилиенфельд отложил приемку оружия. По словам Федорова, задержки с приемкой действительно имели место, но их причиной являлось низкое качество нарезов. Этот предлог представляется правдоподобным в свете оценки одного из собственных агентов Кольта, Чарльза Сизара: «…партия оружия по [русскому] заказу была наихудшей <…> в продукции Хартфордского оружейного завода» из-за «грубой небрежности в части доводки и проверки»[123].

18 марта 1856 года был подписан Парижский мир, положивший конец Крымской войне. Хотя у России уже не было насущной потребности в переделанных мушкетах, Кольт энергично преследовал Лилиенфельда, пытаясь пересмотреть условия контракта или убедить российское правительство взять оружие «без изменений» – эта фраза могла означать для русских либо принятие переделанного оружия любого качества, либо вывоз гладкоствольных мушкетов без нарезов. Кольт надеялся, что Лилиенфельд, тогда находившийся в Нью-Йорке, даст своему правительству благоприятный отчет о состоянии мушкетов. «Его отчет может быть полезен для меня <…> в том, чтобы убедить его правительство закупить мушкеты в их нынешнем состоянии <…> и оплатить их в Нью-Йорке»[124].

Но Лилиенфельд не мог отмахнуться от назойливого Кольта, поскольку планы российского правительства не ограничивались простыми закупками оружия. Трудности, с которыми было сопряжено приобретение оружия в военное время, еще в 1854 году побудили русских приобрести у Кольта нечто более ценное в долгосрочной перспективе – лицензию на производство или сборку его револьверов на Тульском и Ижевском оружейных заводах. Согласно отчету Комитета по усовершенствованию штуцеров и ружей, к 1855 году Тульский оружейный завод начал выпуск трех моделей револьвера Кольта, а первые упоминания об офицерах, вооруженных револьверами, появились в приказе Военного министерства от 14 сентября 1855 года[125]. В своем отчете за 1855 год Горлов признал, что револьверы Кольта уже производились на российских заводах стрелкового оружия: