— Что ты там делаешь?
— Я механик.
— Да?
— Да. В Кастельвью я работал в автомобильной мастерской…
— И чем ты там занимался? Номера для машин штамповал? — спросил Мастерсон, и Брок засмеялся. Это был очень странный смех — беззвучный и выражавшийся в серии мускульных спазмов в горле.
— Нет, профессию осваивал, — сказал Фрэнки. — Слушайте, я вполне подошел для гаража, где сейчас работаю.
— Это просто замечательно, Фрэнки, — сказал Мастерсон.
— Ну, все-таки, зачем я вам понадобился? — спросил Фрэнки. — Кто-то провернул дело?
— Да, кое-кто провернул дело.
— Ну так это не я. Я свой урок выучил.
— Да что ты говоришь?
— Пяти лет мне хватило. — Фрэнки покачал головой. — Больше никогда в жизни… Ни за что.
— Приятно слышать, Фрэнки, — сказал Мастерсон.
— Нет, я серьезно. Я получаю восемьдесят долларов в неделю, вкалываю за них как собака, но они чистые. Я плачу все налоги, а что остается — то мое и заработано честно, без всяких. Раз в неделю отмечаюсь у участкового…
— Кстати, Фрэнки, ты знаешь человека по имени Рэндольф Норден?
— Конечно, знаю. Он был моим адвокатом.
— Был?
— Да. Когда меня судили, был. А что? Что случилось?
— И что ты о нем думаешь, Фрэнки?
— Он хороший адвокат. А что такое?
— Хороший адвокат? Но ведь он тебя посадил, разве нет?
— Он тут ни при чем. Он добивался, чтобы меня оправдали, но тот парень, с которым меня взяли… он мотался по тюрьмам с тех пор, как научился ходить… он сказал, что мне лучше сознаться, может, тогда мне дадут срок условно. И я поспорил с Норденом, а тот твердил — не признавайся, не признавайся, но я сказал…что решил признать свою вину. Вот и загремел на десять лет. Ну и дурак я был, да?.
— Значит Норден тебе нравится?.
— Да, с' ним все о’кей.
— Как ты думаешь, может, ему стоило поспорить с тобой чуть подольше и постараться переубедить тебя? Тебе не кажется, что хороший адвокат должен был это сделать?
— Он пытался, но я не послушался. Мне подумалось, что все мои старые дела — это просто детские шалости, ну, там, драки, и один раз меня зацапали с самодельной "пушкой"… А с той квартирой я в первый раз по-настоящему серьезно засыпался, и я подумал, что если сознаюсь, то, может, на первый раз отделаюсь условным приговором. А вместо этого судья решил, что, если я посижу за решеткой, это будет мне хорошим уроком. — Фрэнки пожал плечами. — Может, он был прав.
— А ты добрый малый, правда, Фрэнки? Ты простил Нордену, что он неправильно вел твое дело, теперь прощаешь судью, который тебя засадил… Очень мило с твоей стороны, Фрэнки.
— Судья только выполнял свою работу, — Фрэнки снова пожал плечами. — Слушайте, я не понимаю, к чему все это? Какое это имеет отношение…
— К чему, Фрэнки?
— Да к чему угодно. Хотя бы к тому, что вы меня сюда притащили. Что случилось-то?
— Фрэнки, ты газеты читаешь?
— Иногда.
— Когда читал в последний раз?
— Не помню. Я ухожу на работу рано, и мне просто некогда их покупать. Вообще-то я и читаю неважно. С этого все и началось, еще когда я а школе учился. Все остальные читали, а я…
— Ладно, Фрэнки, давай нс будем о твоем тяжелом детстве, — перебил его Мастерсон. — Так когда ты в последний раз читал газету?
— Я же сказал — не помню.
— Радио слушаешь? — спросил Брок своим бесцветным голосом.
— Конечно.
— Слышал о парне, который охотится на людей?
— О ком?
— О снайпере.
— Да, что-то такое слышал. Да, точно, он застрелил какого-то мужика в Риверхеде. Не то торговца фруктами, не то еще кого-то. — Фрэнки озадаченно посмотрел на детективов. — Не пойму только, какое:..
— Ладно, завязывай, — сказал Брок, и в комнате стало тихо.
Фрэнки недоумевающе посмотрел на них. Они разглядывали его в упор, словно чего-то ждали. Фрэнки не понял, с чем ему надо завязывать, но ему вдруг очень захотелось, чтобы дверь была не заперта и зазвонил телефон. Детективы молча стояли над ним, а он так же молча смотрел на них, не понимая, чего от него хотят; казалось, их. терпение безгранично. Он вытер губы и пожал плечами. Тишина становилась невыносимой.
— Послушайте, — неуверенно произнес Фрэнки, — может, вы скажете, что… — И тут Брок ударил era
Он ударил его внезапна и несильно, просто взмахнул рукой, и его ладонь звонко шлепнула Фрэнки по щеке. Удар больше удивил Фрэнки, чем причинил боль. Он вскинул-фуки слишком поздно, почувствовал жалящий шлепок и' непонимающе посмотрел на Брока.
