Его похоронили в общей могиле (по-французски – fosse commune). Позднее прах поэта был перенесен на парижское кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.
И.В. Одоевцева в начале сентября 1958 года переселилась в дом для престарелых русских в Ганьи под Парижем (все-таки отыскались друзья, которые помогли). Там ей суждено было пережить еще один брак с русским эмигрантом Я.Н. Горбовым. Будучи сыном купца-миллионера из Мытищ, этот человек окончил в Париже два высших учебных заведения: Высшую техническую школу и Школу общественных наук, но работал простым таксистом, потом ушел добровольцем на фронт, где был ранен. После войны, продолжая работать в такси, он написал роман «Осужденные», который в 1954 году недобрал одного голоса до Гонкуровской премии.
В 1981 году и его не стало, а И.В. Одовецева в 1987 году вдруг решила возвратиться на родину, где ей суждены были три недолгих, но полных славы года жизни (она скончалась 14 октября 1990 года в Петербурге).
Алданов Марк Александрович
Марк Александрович Алданов (настоящая фамилия – Ландау) родился в 1886 году в Киеве в интеллигентной семье богатого сахарозаводчика. Уже в восемнадцать лет, окончив классическую гимназию, он свободно владел немецким, французским и английским языками, знал латинский и древнегреческий. Потом он окончил физико-математический и юридический факультеты Киевского университета и даже стал неплохим химиком, известным своими работами в этой области. Как литератор он дебютировал в 1915 году.
Октябрьскую революцию М.А. Алданов не принял, а его публицистическая работа «Армагеддон», напечатанная в 1918 году, была воспринята как крамола. Весь тираж книги был немедленно конфискован большевиками. В результате в марте 1919 года писателю пришлось эмигрировать во Францию.
В Париже он предпринял попытку наладить издательское дело, но безуспешно. В 1921 году в журнале «Современные записки» было опубликовано его первое литературное произведение на историческую тему – повесть «Святая Елена, маленький остров», посвященная последним дням униженного и больного Наполеона – узника этого затерянного в Атлантическом океане острова. Повесть сразу привлекла к себе внимание, о ней писали, говорили, хвалили. Ее перевели на французский язык, и публикация пришлась как раз на столетие со дня смерти Наполеона. Художник И.Е. Репин в своем письме отозвался об этой книге следующим образом:
«Ах, что это за книга! Как жаль, что я не умею набрасывать образов из прочитанного… Да ведь ваши герои – это живые люди: они являются так неожиданно, в таких невероятных поворотах и таких неуловимых тонах, что схватить это – гениальное творчество…
Ваш обожатель Илья Репин».
После оккупации Франции фашистами М.А. Алданов перебрался в США. Следует отметить, что, будучи хорошим другом И.А. Бунина, М.А. Алданов в тяжелые военные годы непрестанно помогал ему выжить деньгами и посылками, причем делал он это независимо от того, что самому ему жилось в Америке нелегко.
В 1947 году М.А. Алданов вернулся во Францию, поселился в Ницце. И.А. Бунин в это время тоже жил на юге Франции, в местечке Грасс, и они стали часто видеться, ибо очень ценили общество друг друга. На расстоянии они обменивались письмами: делились самыми насущными жизненными проблемами.
Почти не проявив себя в России, М.А. Алданов, оказавшись на чужбине, очень быстро завоевал громкую славу писателя. Он издал шестнадцать крупных беллетристических произведений, большинство из которых – исторические романы («Девятое термидора», «Чертов мост», «Заговор», «Истоки», «Самоубийство» и другие). Став нобелевским лауреатом и получив право выдвигать кандидатуры на Нобелевскую премию, И.А. Бунин многократно, вплоть до своей смерти, писал в Нобелевский комитет, выдвигая кандидатуру своего друга на Нобелевскую премию по литературе.
Г.В. Адамович писал о своих встречах с М.А. Алдановым:
«Воспоминания мои о Марке Александровиче связаны главным образом с Ниццей, чудной и милой Ниццей, где он жил после войны постоянно и где я проводил летние месяцы. Ницца должна бы остаться в русской литературе как город почти что «свой» после того, что сказал о ней Тютчев, да позже и другие, вплоть до Ахматовой. Гоголь, впервые туда попав, лаконически отозвался: «Ницца – это рай» (в письме к Жуковскому). Правда, Салтыков-Щедрин сказал несколько иначе: «Ницца – это международный б…», но о ком и о чем Щедрин говорил без раздражения?
