— Земля наладит, — уверенно сказал представитель. — Вы ведь знаете, какие там цены на Приправу. Главное — подавить партизанское сопротивление. И найти этого беглого. Он — очень важен.
— Это будет не так-то просто. — Полковник вернулся к столу, повертел в руках бутылку, борясь с желанием плеснуть еще порцию, но преодолел.
— Разве в тюрьме ему не вживили радиомаяк? — спросил Лех.
— В джунглях маяки не работают, — пояснил полковник. — Искать придется вслепую.
— То есть как не работают? — удивился Лех. — Почему?
— А черт его знает! — Шеф полиции развязно подмигнул представителю. — Старатели говорят, Макабра радиоволны глотает. Она, дескать, все наши переговоры слышит!
И он от души расхохотался.
5
— Тебя как звать-то? — спросил беглый.
— Меня-то? Белка, — ответила девчонка, перепрыгнув через корягу.
Грязь брызнула во все стороны из-под ее босых пяток. Беглый поморщился, заслоняя лицо.
— А тебя? — спросила Белка.
— Миро. Кхм… Мирослав.
— Ну-ну. — Белка сорвала с куста гроздь синих ягод и, отделив половину, сунула в рот. — Хочешь?
— Нет, спасибо.
— Что-то ты, Миро, совсем на тюремного не похож…
— А ты много тюремных видела? — улыбнулся он.
— А мне и видеть не надо, — заявила Белка. — Я рассуждаю логически.
— Как-как?! — Он посмотрел на нее с удивлением. — Ты где таких слов набралась?
— У одного полковника… — Белка дернула костлявым плечиком. — Неважно! Тюремные, особенно которые беглые, они сроду голодные. А ты будто пообедал перед тем, как к нам в поселок попал.
Миро перестал улыбаться.
— Ты прекрасно знаешь, как я к вам попал. Бежал, угнал гироплан, да его подбили. Еле успел катапультироваться! Приземлился в лесу…
— Ну да, — покивала Белка. — Азимут на поселок взял еще в небе, когда падал. Потом по компасу…
— Да, взял, да, по компасу! — рассердился Мирослав. — Что за допрос?!
— Прямо чудо какое-то, — вздохнула Белка. — Компас-то в лесу не действует. А там, где твой гироплан упал, топи непроходимые…
— Слушай, устал я с тобой болтать! — Мирослав отвернулся. — Когда мы уже на делянку придем?
Белка вдруг рассмеялась.
— Так пришли, чо! — Она ткнула пальцем под ноги. — Смотри, в шурф не свались!
Только теперь Мирослав заметил, что стоит на куче мягкой рыжей земли, вынутой из небольшой прямоугольной ямки в полтора штыка глубиной. Вторая такая же ямка виднелась чуть поодаль, третья — еще дальше, а за ней сквозь зыбкую стену зарослей проступила стена хижины, сложенная из сухих хвощей, переплетенных лианой-липучкой.
Но Мирослав не смотрел на хижину. Он глаз не мог оторвать от свежевырытых старательских шурфов.
— И что, — спросил он тихо, — вот в таких ямках можно найти Приправу?
— А чего ж не найти? Мы с батей нарыли кое-что. — Белка лукаво прищурилась. — Не веришь?
Она подбежала к замшелому стволу папоротника, сунула руку в сплетение корней, вынула на свет увесистый полотняный мешочек, распустила тесемку, стягивающую горловину, и высыпала на ладонь целую горсть бурых, с золотистым отливом, комочков.
— На, смотри!
У беглого штрафника перехватило дыхание.
— Это… настоящая Приправа?!
Белка рассмеялась.
— Попробуй, узнаешь!
Дрожащими пальцами он схватил щепоть комочков и отправил в рот. Затем резко наклонился и вылизал до крошки Белкину ладонь. Она! Она! Настоящая! От сладкого дурмана у него закружилась голова. Сколько же было в этой дозе?! Лет на тысячу! Да! Он сразу узнал этот вкус, хотя раньше только раз в жизни пробовал микродозу приправы… Когда проходил подготовку у Леха.
6
Сверля воздух и вздымая пыль реактивными струями, крейсер шефа полиции опустился посреди единственной улицы поселка. Еле втиснулся меж хатами, сдул плетни, как не бывало, а пышные кусты крыжабника, усыпанные спелыми ягодами, превратил в голые, как обглоданная кость, бодылья. Два других крейсера еще раньше плюхнулись в начале и в конце улицы. Солдаты уже выгнали жителей из хат и построили в шеренгу вдоль дороги на старый прииск. Старосту без уважения запихнули в тот же строй, наставили карабины, велели не шевелиться.
Полковник в сопровождении представителя Земли спустился по трапу, нетвердой походкой прошествовал вдоль строя, подошел к лейтенанту в армейской каске и, дыхнув перегаром, спросил:
