Владимир Аренев
ЗАЛОГ СТАБИЛЬНОСТИ
Андрею Куркову
Ну, оживили они меня. Лысюк, говорят, восстаньте из криованны, спасайте, говорят, страну. Секретаришко там один у них — так и вертится, в глаза заглядывает.
Я им:
— А кто сейчас у власти?
Даже подумал на минутку: вдруг наши?! И что, что полпроцента брали на выборах? Зато свои, честные, без этого вот!.. А за полвека, пока я леденел душой и телом, многое могло переиграться.
Ну, оно и переигралось. Я услышал — хотел обратно в ванну лечь. Фиг: лёд растопили, воду выпустили — Живи, Лысюк, наслаждайся. Спасай страну.
— А у власти —?..
— А у власти, — объясняет секретарик, — президент. Гарант, хранитель, столп.
— А в оппозиции?
— А вот как раз мы вас для этого и потревожили. Будете лидером? Возглавите?
— Своих, — спрашиваю, — нет? Местных… в смысле, современных.
Секретарик глазки отвёл:
— Не справляются, — говорит, — свои. Вы, — говорит, — многое проспали, Платон Эдуардыч.
— Инопланетяне прилетели в братских объятьях душить? Нефть закончилась? Интернет отключили?
Смотрю в окно — в окне осень. Дождь, грязь, листья облетают. Катастрофой не пахнет.
— Обошлось без инопланетян, — говорит секретарик. — Японцы создали машину. Точней, сначала закономерность вычислили, по которым функционирует отсталое государство, а потом уже принялись за машину: чтобы моделировала наиболее оптимальные решения для такого государства. Опробовали на своём отсталом округе. Прописали машину в качестве «консультанта»… и через год уволили к японским чертям губернатора, или кто там у них был. Лет через десять начали предлагать на экспорт, делали под заказ: не конвеерное производство, штучная калибровка. Наши подсчитали прибыли и закупили. Результат превзошёл. Хотя не без потерь: пару раз едва не свинтили корпус, на драгметаллы. В итоге от машин отказались и вернулись к обычной форме.
— А на самом деле?
— К обычной форме, — повторил секретарик. — Форме, понимаете? Две ноги, две руки, два уха, голова одна. — Он зачем-то постучал себя по лбу.
Тут меня как обухом.
— Столп? — шепчу. — Гарант-хранитель?
Он кивает.
— Взбунтовался? Ввёл машинную тиранию, японский передовой?!
— Да нет, зачем? Отлично и мудро управляет на законных основаниях. Ровно до выборов.
— Погоди, — соображаю, — ты из этих… которые в Средние века машины громили? Из луддитов?
Он даже обиделся:
— Да что вы понимаете!.. Да он!.. Да я!..
— А тогда зачем оппозиция?
Оказалось: для балансу и чтоб карась не дремал. Он — столп и хранитель — вообще без оппозиции не функционирует. Тонкие настройки, глобальные закономерности.
— А раньше кто выполнял, — спрашиваю, — эту почётную роль?
— Пять лет назад он и выполнял.
— А правил?..
— Нынешний глава оппозиции. В этом, — чуть не плачет секретарик, — и просчёт. Или коварная восточная хитрость, не знаю. В общем, когда доходит дело до выборов, ныне действующий честно на них идёт — и честно проигрывает. Потому что противник его, сука, всегда пользуется большей любовью у народа. Как сторона страдательная. Вот такие качели: то один, то другой.
— Ну так чем плохо?
— А у них, — говорит, — программы разные. В смысле: по развитию страны. И они их, главное, выполнять начинают.
— А я?..
— А ты вернёшь стране долгосрочную стабильность. — И, гадёныш, улыбается.
Я почти согласился. Потом осенило.
— Но нынешний-то, — говорю, — заметит подмену. Он робот, но не дурак. Мозгами-то шевелить…
А секретарик качает головой:
— Никаких мозгов, сплошные алгоритмы, простейшие. Этикет, речи, принятие решений на основе анализа входящих данных. Плюс штат таких же, но рангом поменьше, в областях.
Тут я совсем растерялся.
— А как же оно всё?.. И никто не замечает? И — работает?
