Ничего удивительного, что Азия пребывает в таком застое и невежестве. Вместо того чтобы развивать науку и врачевать душу искусством, эти древние упрямцы лелеют свои первобытные традиции. Зачем, зачем губернатор пошел в поводу у толпы и не ограничился гуманным повешением?
Вскоре пленных солдат увели. Очевидно, их казнь должна была пройти в другом месте. Теперь настал черед узников пушек.
Я отыскал глазами Вьяхру. Тот поднялся на ноги и стоял неподвижно. Высокий, худой демон с растрепанной гривой смоляных волос. Солдаты охранения казались рядом с ним детьми, облаченными в яркие костюмы.
Прозвучала команда, и первая пушка окуталась дымом. Все, что сказал Клерваль насчет механики экзекуции, оказалось правдой. Голова сипайского офицера подлетела вверх на добрых пятнадцать футов. При этом она бешено вращалась. А тело… что тут говорить, орудийная казнь не зря получила свое название.
Пушки стреляли одна за другой. Подробности страшного действа скрылись в пороховом дыму. Облако медленно ползло к трибуне. Вот и черная фигура дравида стала расплывчатой, словно предрассветная тень. Сейчас канонир поднесет огонь к запалу, и я стану единственным обладателем страшной истории тигра в человечьей шкуре. Я едва различал Вьяхру, когда он запрокинул голову, исторгая чудовищный вопль. Это не было похоже на рык тигра, но также, как и голос хищника, шло откуда-то из темных глубин звериного бытия. Пленник закричал снова. В этом долгом вибрирующем вопле мне почудились слова, тяжелые и древние, как этот проклятый край. Англиканец уронил книгу в пыль, подобрал ее и принялся торопливо креститься. Офицеры схватились за оружие.
Третий крик был протяжнее, громче. И он звучал не от пушек! Слоны, стряхнув с себя погонщиков, вмиг смяли оцепление. Точно огромные серые глыбы, гиганты прокатились по полю и принялись крушить орудия. Я видел, как серый исполин в ярости оторвал пушку от лафета и швырнул ее в толпу, калеча нерасторопных зевак. Повсюду слышались крики раненых и редкие выстрелы. Сикхи сомкнулись вокруг губернатора. Невозмутимые, как всегда. Мы с Клервалем оказались предоставлены сами себе и, не дожидаясь пока гиганты доберутся до нас, стали прокладывать себе дорогу к выходу из дворца. Удача сопутствовала нам. Вскоре мы оказались в нижнем городе. А над нами все еще слышались выстрелы и трубили слоны.
Вскоре стали известны подробности утренних событий. Ценой внезапного бешенства, охватившего слонов, стали сорок жизней. Среди них были несколько солдат оцепления, обслуга пушек, горожане и приговоренные. В том числе и старый махараджа. Офицер колониальных войск, принесший невеселые вести, был давним партнером Клерваля по покеру и охотно Делился подробностями.
— Хотите верьте, хотите нет, но старика закололи штыком, — рассказывал он за бокалом сидра, — я сам видел. Страшный удар, прямо в сердце. Эти новые «Энфилды» сделаны на славу. Добрая сталь, если хотите знать. Должно быть, кто-то из солдат сочувствовал старому прохвосту. Теперь он в их языческом раю.
— А узник в шрамах, что стало с ним? — я наклонился над столом, пристально глядя на военного.
— Его пушка была сломана одной из первых. — Британец сделал большой глоток из своего бокала. — Тело не нашли. Несколько несчастных рухнули со скалы в реку. Видимо, он был среди них.
Этот ответ не мог полностью удовлетворить меня. Но больше ничего не было.
Через два дня «Гордость Бенгалии» вернулась в порт. Мрачный, как всегда, Ахмед принял меня на борт. Наши дела в Индии были окончены.
На прощание Клерваль преподнес мне портрет узника. С бумаги на меня вновь взглянули глаза хищника. Что-то с ним сталось? Я много размышлял об этом странном существе, пока наш пароход стремился к океану. Иногда он виделся мне, идущим сквозь пороховой дым. На черном лице яростно горели тигриные глаза, в покрытой шрамами руке — винтовка с обращенным к земле окровавленным штыком. В другом видении он был мертв и медленно плыл за нами, влекомый течением большой реки, а юркие рыбы объедали его лицо. Как бы то ни было, мне казалось, что теперь я стал лучше понимать Вьяхру. Он мог быть человеком, но выбрал зверя. Потому что большие и малые владыки, которым он служил, находили прекрасное применение хищнику и не знали, что делать с человеком… Мои мысли невольно обратились к далекой родине. Я представил Вьяхру, облаченного в европейский костюм, охраняющего спину крупного промышленника, шагающего по Сите, или политика меряющего шагами коридоры Лувра, и к своему ужасу не нашел противоречий. Джунгли везде…
