Я спокойно поднялась со стула, а потом позволила магии вырваться наружу. Испуганные поварята кинулись прятаться под стол, сочтя его, видимо, самым безопасным местом, что в принципе, верно, потому что через пять минут от кухни остался только этот стол. И все. Остальное я просто умудрилась превратить в черный пепел, над которым кружился снег. Белыми такими пушистыми хлопьями. Красота, ничего не скажешь.
Глин оторопело уставился на меня, не донеся ложку с кашей до рта.
— Ну, ты даешь, Ари.
Я резко обернулась к нему.
— С мечом Лир тоже дерется? — спросила я спокойно.
— Было два раза в ущелье. С аркандинами, — сказал Рокот обреченно, видимо, поняв, что будет лучше, если я буду знать правду. Все равно ведь проболтались.
В памяти всплыл образ серых псов с горящими красными глазами, на которых магия не действует совсем. Порождения хаоса. Тогда в лесу они чуть не погубили нас всех и ранили Даринель. Она умирала.
Сила снова стала проситься наружу, и сдерживать ее не было ни малейшего желания. Через пятнадцать минут весь сад моего отца, кроме того, что я сотворила вечным, превратился в прожженную насквозь землю, во дворце треснуло две крайние слева башни, рухнуло пять галерей снаружи, и в воздухе ощутимо запахло грозой.
Глин и Рокот вместе с поварятами, взирающими на мой гнев из-под стола во главе с главным поваром, меня не останавливали. Совсем. Просто сидели и ждали, когда моя злость уйдет. А вот Даринель, спустившаяся вместе с сыном на кухню, и обозрев побоище, которое я учинила, поинтересовалась, что случилось.
Я покачала головой, резко выдохнула и переместилась к Арану. Жаловаться.
Ари, что происходит? — голос Лира звучал глухо.
Да, ничего.
Ари…
Границы, значит, укрепляешь? — рявкнула я мысленно.
А в ответ — тишина. Полная.
Я разозлилась до чертиков, стала носиться по пещере, спотыкаясь о камни, а потом взяла и поставила ментальный блок. Не сниму его. Ни за что. Не хочу слушать его ложь. Эх, жаль, что переместиться я к нему не могу. Эльфы, чтобы сэкономить силы, поставили нам с Даринель временный блок на перемещения дальше десяти километров. А то бы я с муженьком бы поговорила. Доступно так, чтоб надолго помнил.
В боку неожиданно полоснуло огнем. Я прижала руку, и она покрылась кровью. Не поняла. Стоп. Это что у Лира рана? Ой, мамочки. Я же лечить не могу. Хватит ли мне сил, чтобы телепортироваться? Я сосредоточилась, загоняя боль внутрь, и не давая ей завладеть мной в полной мере, заставив себя не паниковать.
Переместилась я неудачно, плюхнулась прямо на стол, где по-прежнему была манная каша.
— Ари, — Рокот и Глин подскочили ко мне сразу.
— Лир, кажется, ранен, — сказала я тихо. — И вылечить себя не может. По крайней мере, именно сейчас не может.
Дракон стащил меня со стола вниз, разорвал тунику и резко вытащил откуда-то из меня наконечник стрелы. Я взвыла, как раненный зверь.
— Даринель, залечить рану сможешь? Нам нужно идти. Прямо сейчас.
Дриада кивнула. Передала сына на руки ошеломленному главному повару, и протянула руки ко мне. Рана исчезла через минут десять, перестав болеть.
Через минуту после этого в помещении, которое теперь только сумасшедший может назвать кухней, появился Тир.
— Живая? — спросил он меня.
Даринель кивнула.
— Хорошо, — сказал брат Лира и…исчез.
И как это понимать? Леший забрал бы всех этих мужчин. Упомянула я нечисть, и тут же откуда не возьмись, появился мой знакомый.
— Леший, — крикнула Даринель, — а ты откуда взялся то? Ты же отряд дриад возглавлял.
— Так это, меня Тир с Лиром отправили к вам. Говорят, что помощь по хозяйству вам нужна.
И тут он огляделся и увидел погром, что я учинила. Даринель сдавленно хихикнула, заметив, как глаза лешего увеличились в объеме, когда он обозрел вид вокруг, а я сдавленно хрюкнула и захохотала. Смех вышел, правда, на грани истерики, до слез и икоты, но напряжение окончательно спало.
Через минуту появился Глин.
— Ари, Лир просит тебя снять ментальный блок. Он хочет с тобой поговорить. Он сейчас не может прийти. Там повсюду гоблины и какая-то нечисть, схожая с пауками наступает.
— Нет, — твердо ответила я.
