Чем отплатить ему за это простое женское счастье? Чем отплатить ему за то, что он у меня есть? За это маленькое чудо — белый лист бумаги с предложениями, написанными его рукой, я бы отдала все, что у меня есть. Как мало все-таки иногда надо человеку, обычной женщине.
Я люблю тебя, Лир. Очень сильно люблю.
И я тебя люблю. Не плачь. Совсем немного осталось, ненаглядная, и мы встретимся. Обязательно встретимся.
Знаю, но это время растянется в бесконечность.
Силадерь и Сирин только что поженились. Эран смеется, говорит, что вместо того, чтобы воевать он то и дело выдает замуж своих дочерей.
Правда? Как замечательно. Поздравляю их. Неожиданно очень.
Война иногда решает за нас, Ари. Знаешь, у них тоже амор-алите.
Ух, ты. Бедная сестренка. Сочувствую, намучается еще.
Скорее это ты намучаешься, Ари, — засмеялся Лир мысленно.
Почему это?
Ты через восемь месяцев станешь тетей во второй раз.
Силадерь ждет ребенка? — воскликнула я удивленно.
Ага. Так что у тебя будет еще одна подопечная после нового года.
И как бы ему объяснить, что ничего из этой затеи не выйдет?
Почему не выйдет?
Ответить я не смогла. Не время еще.
Мне нужно идти, дайари. До завтра.
До завтра.
Вот и весь разговор. Вроде бы, каждый день так, вроде бы Лир может в любой момент прочитать мои мысли, а я — его, хоть мне это до сих пор дается с трудом, но все равно этого кажется мало. Особенно когда засыпаешь в холодной постели одна каждую ночь, не в силах не думать и не мечтать о том, какими могли бы быть эти ночи, если бы Лир был рядом.
Этой ночью мне не удалось уснуть. Совсем. Я ворочалась с боку на бок, пока не встала и не пошла к Даринель и малышу, сладко посапывающему в колыбельке, просидела с ними до рассвета, а потом отправилась в сад, где повсюду росли все мыслимые фруктовые деревья, а лужайки были засажены цветами, которые я создавала время от времени. Я прошла через сад, на ходу доедая сладкий персик, и вышла за город, направляясь к пещере, где стояла статуя Арана. Привычный такой маршрут.
Я шагнула под темные каменные своды, и остановилась в замешательстве.
— А мы то боялись тебя разбудить своим неожиданным ранним приходом, — хмыкнул дракон.
— Рокот, — пискнула я, и кинулась его обнимать.
— А меня обнять не хочешь сестренка? — спросил Глин, показываясь из-за статуи Арана.
Я кинулась к нему.
— Как хорошо, когда тебе рады, — усмехнулся дракон, доедая манную кашу, которую я сама приготовила для них на кухне, озадачив этим действием главного повара.
— А тебе кто-то не рад? — усмехнулась я, наблюдая, как малиновое варенье из вазочке быстро исчезает в очередной порции каши.
— Орки были не рады, — заметил спокойно Рокот.
Глин захохотал.
— Слабо сказано, не рады. Да они вчера удирали до самой границы леса, когда ты вместе с родителями и братом с сестрой решили поразмять крылья.
— Рокот, там же маги, они могли…, - начала, было, я.
— Не было магов. Лир с Тиром их вчера в пух и прах разнесли каким-то чумовым заклинанием, — сказал Глин.
Мое лицо вытянулось. Лир все-таки не просто укреплял границы. Ну, погоди, вернешься, я тебе устрою. Я тебе задам, врун несчастный. Я покажу, что такое рассерженная жена. Скалку и сковородку припасу и…
Рокот с двоюродным братцем переглянулись.
— Лир нас убьет за то, что проболтались, — сказал Рокот.
— Если выживет после разборок с Ари, — хмыкнул Глин.
— И что же еще поделывает мой муженек, кроме как укрепляет границы и пугает заклинаниями магов? — спросила я спокойно, наливая себя чая, и не обращая внимания на суетившихся на кухне эльфов.
— Ну, всякое…, - замялся Глин. — Ставит защиту всем, кто в ней нуждается. Сильную такую, непробиваемую, применяя разные виды магии — и свою темную, и эльфийскую, и твою русалочью.
Ну, это я итак знала.
— Вчера вот на поле боя он умудрился поставить непроницаемый купол от огня вокруг одного смешанного отряда. В итоге горящие стрелы просто гасли как спички на подлете, а про его туман я вообще молчу, — сказал Глин невозмутимо. — Жаль, что я так не могу.
— На поле боя, значит, — едко сказала я.
Глин с Рокотом переглянулись, а потом разом выругались.
— Теперь точно убьет, — сказал Рокот. — Два месяца мы держались, а тут расслабились.
