И вопль этот так отвратителен и гнусен, и российская рожа столь крива, что хочется в нетерпении свалить туда, где подстрижены что пара метров лужайки перед купленной на пожизненный кредит секцией в таун-хаусе, что акры угодий в загородном поместье. Где ватерклозет есть у каждого, вне зависимости от состояния; где улыбаются друг другу, вне зависимости от состояния; и, кстати, получают удовольствие от той жизни, какую ведут. Но туда валить нельзя: там российские враги.
Так что остается терпеливо ждать, когда жизнь под сенью родимых осин изменится и терпимость разольется в обществе. Когда богатые перестанут презирать бедных и поймут, что им нужна помощь — хотя бы в просвещении и обучении. Когда богатые перестанут думать, что с деньгами можно все. Когда бедные перестанут уличать богатых, а соорганизуются изводить тараканов в собственном подъезде (ваш подъезд, кстати, как — хорош?)
Собственно, все это я и сказал, когда мне предоставили слово.
После чего раздались оглушительные аплодисменты, но соотношение «за богатых или бедных» ни на йоту не изменилось со старта — 30:70.
Но раз уж я с записи не сбежал, то я и в жизни подожду, что вот нравы смягчатся, вкусы улучшатся и ответственность возрастет. Телевидение, кстати, могло бы в этом помочь.
Если, конечно, начать смотреть его через спутник.
У нас с женой в нынешнем дачном сезоне случилась маленькая, но трагедия. Дело в том, что мы не знаем, как нам теперь добираться на дачу
Наше садоводство — пережившие СССР классические шесть соток — затеряно в глухих лесах, среди озер под Выборгом. Последние лет 13, со времен Ельцина, самый простой путь к нему был по свежепостроенной трассе федерального (и даже международного) значения «Скандинавия». Через сто верст от Питера — поворот на Гаврилово, а уж от Гаврилово приходится горе горькое мыкать по разбитой грунтовке, которая что при Ельцине, что при Сталине — всегда была разбитой грунтовкой, и только, возможно, при Маннергейме не была, поскольку до 1939-го Гаврилово называлось Кямяря и представляло собой Финляндию.
Если вас злая судьба забросит когда на «Скандинавию», заранее будьте готовы к ее федеральному статусу. Проложенная по красивейшим местам Карельского перешейка, дорога эта содержит ровно по одной полосе для движения в каждом направлении. Причем полосы густо унавожены большегрузными фурами и автопоездами, а про плату за обгон по встречной напоминают венки, висящие каждые пару минут по обочинам.
Так вот, подхожу к главному. Еще в прошлый дачный сезон мы хорошо знали особенности передвижения по «Скандинавии» (по выходным и ночью трафик ослабевал, мы подстраивались под просвет), но в этом году как прорвало. Утро, вечер, будни, праздники — все шоссе до горизонта забито машинами, и интенсивность такая, как в Москве на Садовом. Из Финляндии к нам — бесконечные автопоезда с иномарками, от нас к ним — бесконечные лесовозы. Не вырваться, не обогнать. Скорость — километров 70. В нос бьет перегар отечественного соляра, над лесом висит смог, а если идет дождь — лобовое стекло забрасывает грязью от впереди идущих грузовиков. То есть, говоря бюрократическим языком, шоссе больше не справляется с возросшей автомобильной нагрузкой, точно так же как финские порты Ханко и Котка не справляются сегодня с цунами закупаемых россиянами иномарок, переваливаемых через эти порты (про российские порты молчу. Они вообще вне игры).
Осознав это, мы с женой вспомнили доельцинские времена, когда машина у нас уже была, а «Скандинавии» еще не было, и решили поехать по старым шоссе, менее федеральным. Но там, среди мест какой-то уже нечеловеческой красоты, ждала другая засада. С тех пор, как построили главную дорогу, второстепенные перестали ремонтировать. Вследствие чего вдруг под поселком Поляны дорога совершенно кончалась. Дорога как таковая, заменяясь танковыми (или, скорее, противотанковыми) рытвинами. Танковая часть, впрочем, и правда располагалась невдалеке.
В итоге путь, еще недавно занимавший полтора часа, в этом году удлинился до двух, двух с половиной, даже трех часов и дополнился разбитой подвеской. А на даче машина попросту не завелась: под капотом я обнаружил вылетевшие из разъемов провода — от тряски, надо полагать. А самым быстрым способом добираться до дачи стал, как когда-то, «электричка плюс велосипед» — из той самой советской эпохи, когда у нас машины еще не было.
