По другую сторону от вспотевшей женщины рядом со мной сидел главный редактор глянцевого журнала Николай Усков. Он нервно смотрел на часы. Часы были Bvlgari, что однозначно отделяло владельца от бедных, но вовсе не факт, что присоединяло к богатым. Главный редактор никак не рассчитывал, что съемка так затянется. Мы вполголоса обсуждали, что творится какой-то уж совершенно сюрреализм. Если народный артист N. страдает от безденежья, то ему следует обратиться к народу, желательно со сцены, и если после этого народ ему не заплатит, то, вероятно, он артист уже не народный. И что вообще происходящее в студии — суд мышей над котами, причем основанный на свидетельских показаниях мышей. Женщина, сидевшая сверху над нами и обмахивавшаяся газетой, зашикала и сказала, что мы мешаем слушать. В ту же секунду съемку остановили, и голос сверху сказал, что зрители не должны обмахиваться газетами, потому что, когда программа выйдет, неизвестно, какая погода будет. Женщина газету опустила.
В ситуации, когда нельзя ни говорить, ни обмахиваться, остается наблюдать, и наблюдения мои были таковы.
1. Неправедность русского богатства выводилась из его «слишком быстрого» роста, но никого не возмущало, что таково свойство вообще всех новейших богатств. Стив Чен и Чад Харли, зарегистрировавшие сайт utube.com, через полтора года заработали на его продаже 1,65 миллиарда долларов, и никого это в смятение чувств не привело. При том что Романа Абрамовича, заработавшего примерно 14 миллиардов долларов примерно за 10 лет, все готовы порвать, как Тузика.
2. В упрек русскому богатству ставился его нематериальный характер, отсутствие базы в виде фабрик, заводов, газет, пароходов. Однако какие фабрики создали те же Чен и Хардли? Да и вообще, кто такие новейшие мировые миллионеры? Футболист Руни, озолотившийся на рекламных контрактах после чемпионата Европы, и вообще спортсмены; фотомодели; дизайнеры; торговцы недвижимостью; биржевые брокеры; актеры Бол- и Голливуда. Но то, что позволялось Голливуду, в варианте «Мосфильма» решительно осуждалось.
3. Русское богатство виновно было, разумеется, в том, что шикует на фоне нищеты. «Бентли» (не самая дорогая машина), яхты (вот, Абрамович достраивает четвертую), шампанское. Ну прямо дословный перевод колонки светской хроники из любой — да хоть английской — газеты. Там тоже: на одной странице — про то, как кутили в ночном клубе Кейт Мосс или Лашми Миттал, а на другой — стенания о грошовых зарплатах британских медсестер и учителей (они и вправду получают на грани выживания). Но, повторяю, пир возмущал только во время российской чумы.
Я сначала даже думал, что люди, согласные целый день нажимать кнопки за 450 рублей, просто не осведомлены о том, как зарождается, какого уровня достигает и как себя проявляет богатство в Европе или в Америке, но быстро понял, что благодаря таблоиду «7 дней» очень даже осведомлены.
Просто они обсуждали не богатство вообще, а конкретно богатство в России.
А в России богатство — это такое увеличительное зеркало, в котором каждый видит себя, причем увиденное активно не нравится. Ведь дикого вида нуворишские дворцы, растущие друг у друга на головах обочь любого шоссе, — это продолжение российских садоводств, чудовищных в своем мелком архитектурном хамстве. Российские загулы в Порто-Черво или в Сен-Тропе — увеличенное повторение душевного российского застолья, с его «что есть в печи, то на стол мечи», пьянкой, песней, пляской, приставанием к соседке за столом и неизбежным мордобоем. Наезды богатых друг на друга при посредстве силовиков — это спор на шести сотках по поводу выросшей на меже черноплодки, с последующей травлей соседского пса, поливанием черноплодки уксусом и подкупом председателя садоводства (в отсутствие Басманного суда). А что до «бентли» — то дай русскому беднячку чуток денег, он тут же купит черный джип и начнет грозно бибикать, сгоняя всех с полосы к чертовой матери.
То есть поменяй богатых и бедных сейчас местами — бедные будут себя вести еще непристойнее, еще ужаснее, и, чувствуя это, бедные тычут пальцем и орут про кривость рожи с удвоенной силой.
