Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в. - страница 67

«Батыю же вземшю градъ Кыевъ и, слышавъшу ему о Даниле яко въ Угрехъ есть, поиде самъ Володимеру [Волынскому]»[466].

Ни для кого из иноземцев не было секретом, что статус князя, обладавшего Киевом, был значительно выше любого другого, это был «старейший» князь в стране. Надо полагать, что от него следует ожидать особенно решительного противодействия захватчикам. Глядя со стороны, можно было подумать, что для такого человека единственной причиной отступления в сопредельное государство может быть соединение его войск с тамошним правителем для совместной атаки. Возможно, именно так и оценивал ситуацию Батый: прежде чем состоится решительное сражение, необходимо как можно больше вреда нанести владениям противника — это лишит его продовольственных баз и ослабит психологически. Рашид-ад-Дин пишет о монгольском походе таким образом:

«Царевичи Бату с братьями, Кадан, Бури и Бучек направились походом в страну русских и народа черных шапок [сиях-кулахан; черных клобуков) и в девять дней взяли большой город русских, которому имя Манкеркан [вар. Манкерман; Киев[467]], а затем проходили облавой туман за туманом все города Уладмур [Владимирские] и завоевывали крепости и области, которые были на [их] пути»[468].

Во-первых, обращает на себя внимание то, что, по мнению персидского историка, в штурме Киева принимали участие только три хана, возглавляемые, о чем умалчивается, самим Батыем. Известно, что Менгу и Гуюк в период длительной осады были отозваны в ставку хана (между сентябрем и ноябрем 1240 г.). Но неупоминание Орды и Байдара говорит о том, что они, скорее всего, были посланы воевать в другие заднепровские земли Руси. Позднее деятельностью этих ханов были охвачены Польша, Моравия и Словакия, куда, таким образом, они отправились еще до взятия Киева.

Второе, что обращает на себя внимание в цитированном сообщении, — это акцент на «облаве» и завоевании областей, лежащих на «[их] пути». В источнике подчеркивается, что ключевой точкой был именно «город русских» Манкер-кан, а все остальное — просто «зачистка» пути, коммуникаций, необходимых для связи со своими степными владениями. Не раз указывалось, что монголы собирались сделать в Паннонии кормовую базу и основать ханскую ставку, чтобы совершать оттуда рейды в другие части Европы. Южнорусским землям, Киеву и Галиции, отводилась роль проездного пути из глубин Азии на цивилизованный Запад, пути завоевателей и грабителей, протоптанного еще в эпоху Великого переселения народов. Для надежности весь регион по линии Восток-Запад должен был быть приведен в состояние исключительной покорности, города захвачены и безоговорочно подчинены. С этих владений монголы не хотели получать богатые подношения, они просто хотели сделать их своими.

Таким подходом объясняется и предельная жестокость, проявленная здесь захватчиками. Как записано в поздней Никоновской летописи, Батый по дороге «в Угры» «многое множество бесчисленно Русских градов взять, и всехъ поработи»[469].

Обрабатывая клады, закладка которых условно датируется второй четвертью XIII в., Г. Ф. Корзухина выделила широкую полосу их залегания, совпадающую с маршрутом монгольского вторжения: в зоне между линиями, проведенными от Киева на Галич и на Владимир Волынский[470]. Батый наступал широким фронтом. Археологически фиксируется разорение населенных мест по среднему течению р. Тетерев, а также укрепленных городков-крепостей «райковецкого типа» на Случи, в верховьях Тетерева и на Горыни. Эта область, обозначаемая в источниках как «Болоховские города», располагалась между Галицко-Волынским и Киевским княжествами, создавая буфер между этими, порою враждующими, землями. Транзитная торговля и обеспечение транспортировки товаров по своей территории были здесь смыслообразующими факторами экономики. «Болоховские» поселения традиционно старались уклоняться от открытой вражды с кем-либо из соседей. И теперь многие города (Деревич, Губин, Кудин и др.) сдались монголам без боя на милость, судя по археологическому материалу и письменным источникам, действительно проявленную к ним