Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в. - страница 69
Три дня осады говорят, конечно, не о слабости обороняющихся, а о решимости атакующих. История с Владимиром Залесским повторилась с одноименным ему Волынским городом. Было, правда, существенное расхождение — Даниила Романовича, волынского князя, все же не нашли и не убили. С этим связаны как позднейшие реконструкция и реставрация в области, так и молчание летописи о подробностях обороны. Нам даже не известно ни одного из имен защитников. Записи предельно лаконичны и избегают конкретных подробностей: «…и приде к Володимеру и взя и копьемь, и изви и не щадя»[482].
Только археологический материал позволяет говорить об ожесточенном сопротивлении местных жителей. Слой угля на всей площади никогда более не возродившегося в прежнем объеме поселения достигает 30 см. Вокруг руин некоторых церквей обнаружены груды костей и черепа, пробитые гвоздями (!), что, надо полагать, свидетельствует о массовых казнях, проведенных захватчиками[483]. Батый старался стереть память о стольном граде князя, уклонившегося от личного военного противостояния. Вернувшись после ухода монголов, Даниил, по словам летописи, не нашел во Владимире Волынском никого живого:
«не бе бо на Володимере не осталъ живыи, церкви Святой Богородици исполнена трупья, иныа церкви наполнены быша трупья и телесъ мертвыхъ»[484].
Поход на Волынь, возможно, не входил в монгольские планы. Или, что тоже вероятно, сами планы подверглись корректировке после захвата Киева. На эту мысль наводит то, что произошла совершенно нетрадиционная задержка всего похода. К венгерской границе монгольская армия смогла подойти только в марте 1241 г., в то время как переправа через Днепр завершилась еще в сентябре 1240 г. Практически всё зимнее время, когда реки и болота замерзали, было потрачено на покорение Руси, а в весеннюю распутицу начался переход через Карпаты. Известно, что в начале января отдельные отряды монголов уже проникали на территорию Польши, но затем почему-то были отведены обратно и вернулись только после начала вторжения в Венгрию, в марте. Видимо, в январе-феврале Батый начал сомневаться, стоит ли продолжать нашествие, когда климатически благоприятное время уже закончилось. Или поход в Венгрию в этом году вообще не планировался, но тогда необъяснимой становится та торопливость, с которой монголы прошлись, например, по Волыни. Как бы то ни было, но ясно, что после захвата Владимира Волынского перед руководителями интервентов встал вопрос о дальнейших планах. С этим связана и проявленная ими в начале 1241 г. медлительность, и особенная планомерность в разорении Галиции, в отличие от Волыни.
Волынские земли пострадали не слишком сильно по сравнению с той же Киевской или Болоховской землей. Возможно, некоторые отряды доходили до Берестья, так как именно здесь вернувшийся в 1242 г. на родину Даниил чувствовал смрад от гниющих и незахороненных тел погибших («пришедшу ко Берестью и не возмогоста ити в поле смрада ради и множества избьеныхъ»[485]). Но в целом из крупных городов разорению подвергся только Владимир. Луцк, как мы уже отмечали, не был затронут вторжением, не пострадал и Холм. Батый быстро начал отвод своих войск в направлении на Галич. Случилось это, судя по всему, в первых числах 1241 г., а к февралю монголы уже появились в верховьях Днестра. Здесь они задержались подольше, что подтверждается археологическими материалами.
