Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в. - страница 23

. Здесь со всей очевидностью подчеркивается, что самостоятельных штурмов крепостей они не проводят. Это не должно было удивлять. Известно, что на Руси вообще не было принято прибегать к штурму, чреватому большими жертвами. Предпочитали длительные осады, «обложение». Плохо было известно само мастерство осады, а осадные машины (пороки) практически не использовались[185]. Поразительно, что об обстоятельствах покорения монголами Хорезма, где шах также применил тактику укрытия населения в крепостях и разделения армии на гарнизоны[186], на Руси ничего не знали и, что называется, «пошли тем же путем».

Брат Юлиан совершил два путешествия в Башкирию, в поисках так называемой Великой Венгрии, легендарной прародины европейских венгров. Желание принести учение Христа своим дальним родственникам в предгорьях Урала заставило братьев проповедников Юлиана и Герарда в 1235–1236 гг. проделать длинный путь через Константинополь, Тмутаракань и Волжскую Болгарию. Сложность пути усугублялась напряженной обстановкой в донских и волжских степях, где вот-вот ожидали монгольского вторжения. Зимой 1235–1236 г. монахи находились в районе устья Волги, где впроголодь жили в течение 6 месяцев, но отправиться дальше в направлении Урала не решались «из-за боязни татар, которые по слухам были близко»[187]. Голодной зимовки не выдержал брат Герард, умерший в мае 1236 г. Для того чтобы продолжить путь, в том же месяце монах Юлиан нанялся «слугою одного сарацинского священника с женою», в свите которого и попал в Башкирию[188]. Кроме того что он «открыл» Великую Венгрию и начал проповедь христианства, он также собрал любопытные сведения о политической ситуации в регионе. В частности, он вспоминал, что «в этой стране венгров» «нашел татар и посла татарского вождя, который знал венгерский, русский, куманский, тевтонский, сарацинский и татарский [языки] и сказал, что татарское войско, находившееся тогда там же по соседству, в пяти дневках оттуда, хочет идти против Алемании, но дожидались они другого [войска], которое послали для разгрома персов»[189]. После краткого пребывания в Башкирии летом 1236 г. брат Юлиан поспешил обратно в Европу для доклада о своих достижениях. Несмотря на то что обратный путь он все же избрал через Русь (Нижний Новгород — Владимир — Рязань — Чернигов — Киев — Галич), в своем отчете монах подчеркивал свои опасения «преград от русских»[190]. После второго путешествия, в письме епископу Перуджи он писал даже о «гонениях» на братьев проповедников от «суздальского князя»[191]. Неизвестно, насколько оправданной была тревога Юлиана за свою судьбу на русских землях, но в следующий раз он направился в Великую Венгрию прямым путем, то есть сквозь территорию Руси.

После встречи в январе 1237 г. с королем Белой Юлиан весной того же года побывал на приеме у папы Римского Григория IX (1227–1241), который и направил его обратно в Башкирию в составе группы христианских миссионеров, дабы закрепить влияние апостольского престола в этих землях. Эта поездка для Юлиана, можно сказать, окончилась неудачно, однако именно от нее сохранилось то самое письмо-отчет епископу Перуджи, из которого мы и черпаем бесценные сведения.

Подойдя осенью 1237 г. к границе Руси, миссионеры с Юлианом узнали, что «венгры-язычники, и булгары и множество царств совершенно разгромлено татарами»[192]. Продолжать дальнейший путь было бессмысленно и действительно небезопасно. Любознательные монахи задержались на некоторое время в Суздальских землях, познакомились с местным князем, а затем повернули обратно. Информация из письма Юлиана демонстрирует то, что мог узнать посторонний человек, незнакомый с русским языком, из кратких бесед с окружающими. Оказывается, он имел полный объем сведений о тактике, стратегических планах и даже легендарной истории монголов. Доминиканцам стало известно, что «все войско, идущее в страны запада, разделено на 4 части»: «Одна часть у реки Этиль [Ethyl] на границах Руси [Ruscie] с восточного края подступила к Суздалю [