ГЛАВА ПЕРВАЯ. Волшебный щит
Никита с Алешей выступив поутру, направились на север к горным грядам Медвежьих гор. Решили богатыри добраться сначала к лесу, что тянулся по подножию гор, и там найти косматого травника Ждана и забрать у него руну и щит.
Вокруг звенело лето. Яркое солнышко золотило окрестности, в густых ветвях орешника свистели птицы, в траве жужжали жуки, то тут, то там становились в столбик сурки и снова прятались в норки. Высоко, в бирюзовом небе кружил орлан, выискивая добычу. Даже Алешина лошадь Злоба вела себя спокойно, не дергалась из стороны в сторону, не пыталась сбросить всадника. Друзья ехали шагом и любовались видом цветущей равнины. Справа виднелась широкая полоса полноводной реки Вейры, бравшей начало в снежных вершинах Медвежьих гор.
- Я думаю Алеша, к вечеру мы достигнем леса. Там переночуем, и с утра начнем искать травника, - сказал воевода, удобней перебрасывая в руке копье.
- Никита Иванович, мы можем и быстрей туда добраться, если темп увеличим. И к вечеру уже найдем травника. - предложил Алеша вопросительно поглядев на воеводу.
- Не спеши племянник, мы не знаем, где находится жилище отшельника, и ночью я не хочу, бродить по лесу, сшибая лбы, - рассудил воевода.
- И то верно, - согласился с товарищем Алеша.
Въехали богатыри в ложбинку, густо поросшую высокой травой. Вдруг откуда ни возьмись, с беспокойным криком выпорхнули куропатки. Да так, что Злоба шедшая первой, дернулась в сторону, взвилась свечой. Начала она взбрыкивать и ржать пронзительно. Насилу удержался в седле Алеша и успокаивая ее говорил:
- Ну, чего испугалась, дуреха. Это ж всего лишь птицы, а если б медведь заревел рядом. Ты б наверно со страху забралась на дерево, вместе со мной!
- Вот горбун лошадку подогнал тебе, - покатывался со смеху воевода. - Теперь я понял, что он имел в виду, когда говорил, лошадь с норовом. Кобыла-то пугливая как заяц.
- Ничего, Никита Иванович, она привыкнет. Это от того, что молодая, света белого не видела. Там в конюшнях, такого нет, вот она и испугалась. Пойдем, пойдем моя хорошая, - говорил Алеша, поглаживая голову лошади.
- Все может быть, племянник. Но ты гляди, покрепче держись в седле, а то в следующий раз, неизвестно кто нам в пути попадется, - шутливо закончил воевода.
И друзья продолжили путь, обсуждая случившиеся.
В скорости перед путниками открылся вид, на мрачные скалы. Горные гряды поднимались по всему горизонту. Верхушки пиков, укрытые снегом, блестели золотом в лучах заходящего солнца. Подножия гор поросли густым лесом.
Добрались богатыри к каменным утесам, спешились и стали искать пристанище для ночлега. Вскоре нашли они укромное место, окруженное двумя громадными валунами. Недалеко отыскались и сухие ветки, годившиеся для костра, и богатыри, стреножив коней, расположились на поляне. По дороге к лесу Алеша подстрелил зайца и теперь свежевал его. Развели костер, поужинали и легли спать, но прежде договорились дежурить, чтобы ночью им никто не сделал злого дела. Первым нес дозор Алеша, а потом заступил Никита.
Летняя ночь мелькнула быстро и витязи собравшись, отправились вверх по пологому склону горы на поиски травника. Не один час бродили путники по лесу, перебираясь по косогорам и кручам, минуя кусты и острые камни, но жилища Ждана не могли обнаружить.
Склон поднимался все круче и круче, деревьев вокруг становилось все меньше. На пути вставали заросли ежевики и боярышника. Путникам пришлось спешиться и вести коней в поводу, продолжая подниматься так некоторое время, пробираясь сквозь бурелом. Вдруг Алешина лошадь оступилась и провалилась задними ногами в яму-расщелину, скрытую густым кустарником и потянула за собой хозяина, пытаясь выбраться оттуда.
- Вот непутевая, всегда найдет неприятность на свою лошадиную голову, - воскликнул в сердцах Никита.
Алеша спустился в расщелину, осмотреть сильно ли застряла лошадь. Как воевода, поднатужившись, потянул за седло, и вытащил испуганную Злобу с ямы. И тут Алеша позвал:
- Никита Иванович, смотрите, здесь какой-то ход!
Проход в яме закрывала свисающая трава и корни растений, что сразу можно и не заметить. Воевода, привязав коней к ближайшему дереву, спустился к Алеше.
