— Усадите их повыше, пусть видят все, — приказал барон Мелиадус потным солдатам, возившимся с тремя узниками в доспехах и цепях. — Неважно они выглядят, — добавил он, свесившись с седла и заглядывая в повозку. — Я думал, они выносливей.
Сопровождавший его д’Аверк закашлялся.
— Да и вам, я вижу, все еще нездоровится, сэр Хьюлам. Разве мой аптекарь не приготовил микстуру, которую вы заказали?
— Приготовил, милорд, — жалобно ответил француз, — да только пользы от нее пока мало.
— Странно, ведь травы, которых он туда намешал, вылечат кого угодно. — Мелиадус перевел взгляд на пленников. — Мы не случайно остановились на этом холме, герцог. Отсюда ваша страна видна как на ладони.
Хокмун поднял голову и сощурился от лучей полуденного солнца. Перед ним до самого горизонта расстилалась болотистая равнина его любимой страны. Невдалеке высились мрачные сторожевые башни — в них находилось смертоносное оружие, тайну которого знал только граф Брасс. А пространство между башнями и холмом заполняла огромная черная толпа — тысячи и тысячи отборных воинов Темной Империи, готовых ринуться в бой.
— О, нет! — всхлипнула Исольда. — Их слишком много! Они сомнут наших солдат!
— Вы совершенно правы, моя дорогая, — усмехнулся барон Мелиадус.
Главнокомандующий и его свита остановились на склоне холма. Внизу, на равнине, стояла армия Гранбретании. Хокмун видел конницу, пехоту, инженерные батальоны и огромные боевые машины, в том числе гигантскую огненную пушку.
Против Камарга были брошены все виды войск. Здесь были все металлы: медь и железо, бронза и сталь, золото и серебро, платина и свинец, а также прочные сплавы, способные выдержать выстрел огненного копья. В одном строю здесь стояли Стервятники и Лягушки, Кони и Кроты, Волки и Кабаны, Олени и Кошки, Орлы и Вороны, Барсуки и Ласки. Сырой, теплый ветер трепал шелковые полотнища знамен двух десятков вельмож, съехавшихся сюда со всех концов Темной Империи: желтые, фиолетовые, черные, красные, зеленые, синие и ярко-розовые. Сотни тысяч «глаз» — драгоценных камней на масках воинов — блестели на солнце.
— Вот такая у меня армия, — рассмеялся барон Мелиадус. — Помните тот день, когда граф Брасс отказался нам помочь? Если бы не его глупость, вы были бы сейчас победоносными союзниками Темной Империи. Но вы предпочли сопротивляться и будете за это наказаны. Вы думали, что чудо-оружия, башен и храбрости ваших солдат достаточно, чтобы устоять против Гранбретании? Нет, Дориан Хокмун, недостаточно. Сейчас ты увидишь, как эта армия, набранная и обученная мною, отмстит Камаргу за все. Сейчас ты убедишься, что твой народ совершил непростительную глупость. — Он запрокинул голову и захохотал. — Трепещи, Хокмун! И ты, Исольда, трепещи, как трепещут ваши друзья, знающие, что еще до заката башни рухнут, а от Камарга останутся только пепел и грязь. Если понадобится, я положу всю свою армию, но уничтожу эту страну!
И Хокмун с Исольдой затрепетали — но не от страха, а от горя. Казалось, на этот раз безумный барон выполнит свою угрозу.
— Граф Брасс мертв, — сказал барон, поворачивая коня. — А теперь умрет Камарг. — Он махнул рукой своим всадникам, охранявшим фургон. — Подвезите их поближе. Пусть увидят, как мы потрошим их друзей.
Фургон понесся по склону холма, подпрыгивая на ухабах. Потемневшими от горя глазами пленники смотрели на равнину. Д'Аверк скакал рядом.
— Барон прав: его аптекарь — настоящий волшебник, — сказал он вдруг, покашливая. — Мне его лекарство, правда, не помогло, но надеюсь, солдатам поможет.
Произнеся эти загадочные слова, он пустил коня галопом и обогнал фургон.
По плотным рядам наступающих войск из башен били необыкновенные лучи. Там, где только что шагали воины, оставались лишь борозды взрытой, дымящейся земли. Хокмун видел боевые порядки камаргцев — редкую цепочку усталых гвардейцев с огненными копьями за плечами, верхом на рогатых конях; за ними — ополчение из горожан и крестьян, вооруженных топорами и мечами. Но ни графа Брасса, ни фон Виллаха, ни философа Богенталя среди них он не заметил. В свой последний бой камаргцы шли без предводителей.
