— Валери, я тебя умоляю, следи за своей речью! - Миссис Стэффорд мученически поморщилась. — Что о тебе подумают наши гостьи? — И она обернулась к ним с улыбкой. — Машина уже ждет.
— Стив говорил, вы работаете в отделении «скорой»? - спросила Валери.
Эмили кивнула.
— Круто! Там, наверное, прикольно.
— Можно и так сказать, — с трудом сдерживая смех, согласилась Эмили.
— Валери, можно подумать, ты нарочно! — Миссис Стэффорд всплеснула руками. — Ты что, совсем разучилась говорить по-человечески? И вообще, дай гостьям опомниться. Они же устали. — Она обернулась к Эмили и Либби и со вздохом объяснила: — Вот что значит поздний ребенок! Никакого сладу с ней нет.
— А что такого? — обиженно буркнула Валери. - Уж и спросить ничего нельзя. Может, медицина мое призвание?
Эмили явно пришлась девочке по душе, и она взяла на себя роль гида. В свою очередь Эмили и Либби пригласили Валери на следующие каникулы покататься вместе на лыжах.
Тем временем они прибыли на место. Вилла стояла прямо на побережье на огороженной территории и выходила окнами на бухту. Интерьер отличался простотой — высокие потолки, светлые стены, каменные полы и минимум мебели.
Эмили бродила по дому, с трудом веря в реальность происходящего. За окнами плескалось море, на горизонте проплывали теплоходы, на пляже шумели на ветру пальмы...
— Ну что ж, девочки, времени для загорания у вас не так много, так что советую начать ловить ультрафиолет прямо сейчас. — Миссис Стэффорд улыбнулась точно так же, как ее сын. — Я позову вас к столу, как только мои мужчины вернутся с теннисного корта.
Через четверть часа Эмили лежала на пляже в шезлонге. Солнце приятно грело полуобнаженное тело, постепенно снимая напряжение. Спасибо Либби! Здорово, что они сюда приехали! Интересно, куда это она запропастилась? Надо думать, прихорашивается или выбирает, какой надеть купальник.
— А вот и я! — раздался за спиной бодрый голосок Либби. — Не слышу оваций.
Эмили лениво обернулась, открыла глаза и чуть не поперхнулась.
— Я тебе покажу сейчас такую овацию! — Только Либби с ее нахальством могла отважиться нацепить на себя столь откровенный купальник. — А почему бы тебе не загорать голышом? Не боишься, что эти красные шнурочки испортят тебе весь загар?
— Какая же ты все-таки ханжа! — Либби уперла руки в бока и смотрела на подругу сверху вниз с высокомерной ухмылкой. — Можно подумать, тебе седьмой десяток. Скажи на милость, зачем ты сюда приехала? Загорать? А какого черта нацепила этот, прости Господи, старо-девий купальный костюм?
Эмили оглядела свой купальник — белый, закрытый, с умеренным вырезом и с юбочкой.
— И где ты только такой откопала? Взяла напрокат в музее одежды?
— Либби, хватит трещать! — огрызнулась Эмили. — Дай спокойно позагорать.
— Загорай, кто тебе мешает! А может, пойдем искупнемся?
— Либби, я тебя прошу, не подгоняй ты меня! — взмолилась Эмили. — Лично я приехала отдыхать. Понятно?
— Понятно. В другой раз поедешь отдыхать не со мной, а с какой-нибудь старушкой.
После перелета Эмили неудержимо клонило в сон. Она устроилась поудобнее, закрыла глаза и очень скоро ее сморило...
— Эми, вставай! — раздался у нее над ухом голос Либби. — Нас ждут.
— Сейчас, — сонно пробормотала Эмили, переворачиваясь на другой бок и не в силах разлепить веки. — Еще минутку...
— Вставай! Пора ужинать. Долго мне тебя ждать?
Эмили вздохнула, но не шелохнулась и даже не открыла глаз.
— Эми, я пошла одеваться к ужину! Лично я проголодалась.
— Иди, я скоро приду. Пока ты прихорашиваешься, я еще поваляюсь.
Эмили устроилась поудобнее. Подул ветерок, и внезапно у нее возникло какое-то странное ощущение. Она не могла толком объяснить в чем дело, но что-то стало не так.
Что это? Чем это пахнет? Соленой водой, рыбой и дымком жаровни. И чем-то еще... Чем-то знакомым, но чем именно?
— Либби? Ты ничего не чувствуешь? — не открывая глаз, спросила Эмили и внезапно вспомнила этот запах. Этого не может быть! Холодноватый, легкий аромат сосновой хвои. Но ведь сосны здесь не растут! Видно, ей показалось. Она снова потянула носом. Ну да, это аромат его туалетной воды. — Либби! — Не слыша ответа, она запаниковала, резко села и, открыв глаза, похолодела от ужаса.
