Экипаж оказался вполне приличной двуколкой, с трудом, правда, вместившей мощного Прадда.
Прадд и Сугутор. Бахмут и Эвенстайн… ничего не напоминает? Или у масок такая дурная манера – всюду появляться вдвоём? Фесс с подозрением покосился на своих спутников; правда, ничего необычного в их поведении не было – гном почтительно рассказывал о зданиях и заведениях, мимо которых они проезжали, Прадд внимательно прислушивался и вставлял свои дополнения. Рассказы гнома в основном касались достоинств пива, замечания орка – кухни в целом. Ну, а о девушках охотно говорили оба.
Мало-помалу город стал меняться. Дома стали чище и опрятнее, лавки – богаче. Кое-где даже появились чахлые скверики. Когда же миновали горбатый мост через быструю речку, явно бравшую начало в Железном Хребте, грязь с улиц исчезла почти повсеместно. Начались кварталы купеческих гильдий, двух– и трёхэтажные каменные строения, приличные гостиницы, фешенебельные публичные дома, оптовые рынки – суконный, оружейный, пряностей, сахарный… Дорогие лавки, мастерские видных ремесленников – тех же оружейников, часовщиков, ювелиров, портных, сапожников, куафёров…
– Нам сюда. – Правивший двуколкой гном свернул в уютный неширокий переулок, застроенный добротными двухэтажными домами с эркерами, колоннами, башенками и прочими архитектурными излишествами. «Халупами» здесь и не пахло.
Двуколка остановилась перед внушительного вида заведением, с громадным рыжим котом на вывеске.
– Тр-рактир «Ражий кот», – торжественно провозгласил Прадд, спрыгивая на мостовую.
– Может быть, «рыжий»? – удивился Фесс.
– Никак нет, мэтр, – отозвался гном. – Именно «ражий». Тут и в самом деле такой котище живёт – рыжий, камышовый, дикий. Кроме хозяина, никого к себе не подпускает, а уж, простите великодушно, жрёт так, что только держись. Иначе, как ражий, его никто и не называет.
Широкие двери трактира распахнулись. Появился тощий мальчишка лет четырнадцати в засаленном переднике.
– Нет, нет, спасибо, вещи мы сами донесём, – немедленно замахал руками гном.
– Лопнешь ты когда-нибудь, Сугутор, от жадности своей, – недовольно проворчал мальчишка, поворачиваясь спиной, – видно, знал, что спорить с гномом бесполезно. – Серебряка ему жалко…
– Ежели серебряками раскидываться, то никаких золотых не хватит, – не остался в долгу Сугутор, ловко вскидывая на спину увесистый мешок Фесса. – Милости прошу, мэтр, нам сюда. Две комнаты на самом верху – наши. Ох и пришлось же повоевать!..
– До долей медного гр-роша дошли, – сообщил Прадд, беря лошадь под уздцы и намереваясь завести её в открытые угрюмым трактирным мальчишкой ворота. – Тор-рговались остер-рвенело, тр-рактирщик аж кр-расными пятнами покр-рылся, но этого скупца разве ж кто перетор-ргует!
– Не будь меня, ты б давно с голодухи помер, орясина, – наставительно заметил гном. – Прошу вас, мэтр, идёмте же. И посох попрошу вот так… чтобы все видели, вам, мэтр, вашим посохом гордиться надо, на заказ делали, отсюда вижу…
– Это как – на заказ? – заинтересовался Фесс, поднимаясь на крыльцо.
– Да вот уж так. Обычным-то магам всякий раз особый посох делать – накладно, мы, гномы, свою работу ценим, а ещё больше ценим молчание. Даже Академия бы не потянула. Поэтому маги нам только заготовки заказывают. Ну и ещё украшения там разные, орлов, скажем, или зверей всяких. Волшебницам – тем цветочки, гирлянды, всякие светлые камушки – чтоб красиво было. А уж собирают всё это сами чародеи. А вот вам, мэтр… милорд ректор сами в Лесные Кантоны письмо писали, а такое далеко не всякий год случается! Мол, появился маг необычайный, силы немалой. Ну и наши уж постарались.
– Постой, постой, – в продолжение этого разговора они так и стояли на трактирном крыльце, – когда же милорд Анэто успел это сделать?
– Когда? – Гном снял круглую кузнечную шапочку, почесал затылок. – Да в аккурат после весенних испытаний и успел. Тогда же письмо прислал, просил как можно скорее сделать. Мол, в любой момент понадобиться может. У нас и постарались.
– Спасибо… – несколько растерянно сказал Фесс. – А кто же тогда чары накладывал?
