Гном и орк захохотали.
– Спасибо, мэтр, – с чувством проговорил Прадд. – Но, пр-раво же, не стоило. Я пр-ривык…
– Зато я не привык! – возмутился гном. – Клянусь родными горами, если бы милорд мэтр не осадил этого юнца…
– То ты, бор-рода, сам отодр-рал бы его за уши, – закончил Прадд. – Ну и загр-ремел бы в застенок. Знаешь ведь, нас за ер-ресь таскают особенно охотно…
Это было для Фесса новостью. Ордос славился не только веротерпимостью, но и отсутствием вражды между расами. Люди, эльфы, гномы, гоблины (последние пусть даже в основном и на положении слуг) уживались в нём вполне мирно.
– Потом расскажем, милорд, – отмахнулся гном. – Пока что устроиться надо. Эй, каланча, не застывай! Помоги мэтру разобраться!..
– Не командуй, Суги, сам знаю!
– И не смей называть меня Суги! – топнул ногой Гном, его борода аж встопорщилась от гнева.
– Хватит, хватит! – остановил спорщиков Фесс. – И не надо звать меня милордом. У меня имя есть – Неясыть. Или, на худой конец, можете мэтром звать, если уж иначе никак.
Гном и орк разом поклонились.
– Никак невозможно, – хором ответили они. – Мы вежество знаем. «Мэтр» – это как занятие. А «милорд» – обращение. Но за намерении добрые спасибо… милорд мэтр.
Вскоре несложная работа но обустройству была закончена. Гном и орк притащили из хозяйской кладовки собственные мешки и тотчас заспорили, кому спать на кровати у окна. Гном настаивал, что там самое место не боящемуся никаких морозов Прадду, а орк в свою очередь ссылался на то, что обладает очень чувствительным слухом, вследствие чего спать у окна никак не может из-за постоянных кошачьих концертов, каковые концерты никак не могут помешать именно почтенному Сугутору, ибо, всем известно, гномы спят куда крепче камней.
Всех помирил Фесс, предложив поставить к окну стол, а кровати сдвинуть к противоположной стене.
Когда наконец всё было готово, они втроём уселись за стол – тороватый гном сбегал вниз и вернулся с подносом.
– Что нужно?
– Копчёная кура, хлеб, огурцы и пиво – что ещё нужно? – облизнувшись, провозгласил он.
За едой новоявленные слуги почтительно поинтересовались у милорда мэтра о его, милорда, ближайших планах. Равно как о том, когда им, всепреданнейшим, будет выдан аванс.
– Мне ж не из чего, – развёл руками Фесс. Орк свирепо покосился на Сугутора.
– Вот скр-ряга! Где подъёмные милорда?!
Гном хлопнул себя по лбу, обозвав всякими словами, и выудил из-за пазухи тощенький кожаный кошель.
– Серебро, – сказал Фесс, высыпал на стол небольшую пригоршню монет. – Что ж, давайте делить.
– По монете в день – и ладно, – торопливо сказал гном. Цена явно была завышенной, но Фесс и не подумал торговаться.
– По рукам, – не задумываясь, сказал он. – Я рад, если это серебро пойдёт вам на пользу. На здравие! – И он поднял кружку с пенящимся пивом.
Орк и гном с энтузиазмом присоединились к нему.
– Милорд, – спросил Сугутор, уплетая за обе щеки курицу, – а когда вы намерены нанести визит почтеннейшему магистрату сего города, да вылезут у них из глоток те деньги, что они дерут с бедных обывателей в виде неправедных налогов? У вас ведь должно быть к ним рекомендательное письмо?
Для простого слуги гном проявлял немалую осведомлённость.
– Думаю, это стоит сделать чем скор-рее, тем лучше, – подхватил Прадд. – На месте милор-рда мэтр-ра я сделал бы это пр-рямо после нашей тр-рапезы.
Тут, наверное, Фессу следовало бы стукнуть кулаком по столу и напомнить, кто здесь кому платит и кто должен кого слушаться. Однако он вовремя вспомнил об Эвенстайне и Бахмуте. Если этой парочке и в самом деле поручено следить за ним, а по возможности – и направлять его действия, не давая сунуть нос куда не следует, то в этом надо убедиться. Сделаем вид, что мы ничего не поняли и приняли все за чистую монету.
– Разумный совет, друзья, – сказал Фесс, допивая пиво, – Я так и сделаю. Снесите кто-нибудь вниз поднос, и тронемся.
– Пойду распоряжусь насчет двуколки, – тут же поднялся Прадд. Гному ничего не оставалось делать, как метнуть на орка не слишком дружелюбный взгляд и вынести поднос с грязной посудой и объедками.
…Ратуша славного Арвеста больше напоминала небольшую крепость – с высокими зубчатыми стенами и стрелковыми башенками по углам. Ратушу когда-то явно окружал ров – по обе стороны ворот сохранились прорези от цепей подъёмного моста.
