– Только младшие братья и две сестры. Мой дядя, мамин брат, рассказал вашим людям о нашем несчастье, и они дали маме за меня достаточно денег, чтобы она могла заняться каким-нибудь ремеслом.
– Я очень рада. Мне приятно слышать, что я смогла помочь твоей семье.
Неожиданно мальчик поднял голову и посмотрел на Юнару с немым вопросом в глазах. Она тут же поняла, о чем Онари хочет спросить. Рано или поздно все они спрашивают об этом.
– Можно мне написать маме, ваше высочество? Пусть она узнает, что со мной все в порядке…
– Ты умеешь писать?
– Меня учит Нетаргер, – с гордостью ответил мальчик.
– А твоя мама писать умеет?
Онари покачал головой.
– Нет, ваше высочество, но мой дядя немного знает грамоту и мог бы помочь ей.
Юнара печально покачала головой:
– Прости, Онари, но это невозможно. Я знаю, тебе трудно это понять, но будет лучше, если твоя семья не станет получать от тебя известий. Ведь теперь ты принадлежишь Кевлеренам.
Юнара увидела, что мальчик изо всех сил старается не заплакать, и решила, что ей все же нравится этот ребенок. С самого начала это бывает трудно определить, но у Онари определенно доброе сердце.
Герцогиня почувствовала симпатию к мальчику.
– С тобой все получится, – еле слышно произнесла она.
– Простите, ваше высочество, что вы сказали?..
Юнара улыбнулась.
– Да так, не обращай внимания. Вот, возьми, это тебе поможет, – сказала она, протягивая кубок с вином.
Мальчик осторожно сделал пару глотков. Юнара подложила ему под голову белую подушку.
– Закрой глаза. Может быть, я помогу тебе увидеть во сне твою маму, братьев и сестер. Ты ведь хочешь этого?
Онари кивнул, положил голову на подушку и закрыл глаза, но все же по его позе было видно, что он очень напряжен и все еще нервничает. Юнара нежно погладила мальчика по голове. Дыхание Онари сделалось ровным.
Вскоре он заснул.
Герцогиня правой рукой прикоснулась к его шее. Иглой под ногтем мизинца – такую иглу получали все взрослые Кевлерены, наделенные магическими способностями – она нащупала яремную вену мальчика и быстро проколола ее. Онари застонал, но не проснулся. Его кровь хлынула на подушку, и Юнаре стала открываться безграничная мощь Сефида – медленно, по мере угасания жизни юного существа.
Слезы навернулись на глаза герцогини. Скорбь по утраченному, подумала она, обращая жертвоприношение на достижение поставленной цели.
Мэддин проснулся, чувствуя во рту неприятный привкус. К его боку крепко прижималась спящая Алвей. Принц взглянул на потолок каюты и услышал шаги ночного караульного, расхаживавшего взад-вперед по палубе. Мэддин подсчитал время до возвращения солдата в обратную сторону и прикинул, что длина палубы составляет около половины лонгьярда. Он представил, как сам прогуливается по палубе, и вновь попытался уснуть.
Корабль мерно покачивался на воде, а ветер по-прежнему туго натягивал паруса.
Мэддин тихо чертыхнулся и осторожно, чтобы не разбудить Алвей, вылез из кровати. Он нашел ночной горшок, больше походивший на пузатую бутылку, и помочился в него, стараясь производить как можно меньше шума. Затем наскоро оделся в темноте и вышел из каюты.
Выйдя на корму, принц поднялся на главную палубу. В лицо ему тотчас ударил порыв влажного ветра. Мэддин немного подождал, чтобы привыкнуть к перепаду температур, и пошел дальше.
На носу и корме судна горели фонари; в небе из-за облаков выглядывал краешек луны. Было довольно светло, чтобы найти дорогу к ограждению правого борта.
Вокруг простиралось свинцово-серое море.
«Интересно, что же разбудило меня, – подумал Мэддин, но спросонья было трудно найти ответ на этот вопрос. Почему-то ему казалось, что это очень важно. – Может, лучше вернуться в каюту, лечь в кровать и прижаться к Алвей?»
Принц улыбнулся.
А может, стоит разбудить ее?.. Но нет, это несправедливо – будить ее лишь потому, что ему самому не спится.
Мэддин тяжело вздохнул и зашагал вперед по палубе.
Он знал, что берег Кидана лежит в тысячах миль отсюда, но ему хотелось посмотреть с носа корабля в том направлении, проверить, удастся ли ему прочитать свою судьбу по звездам…
Поскрипывание корабельной оснастки напоминало дыхание огромного кита. К носовому кубрику вела короткая лестница. Вскоре Мэддин оказался перед бушпритом с трепещущим на ветру парусом, казавшимся белесым пятном на фоне ночной темноты. Знамя, устремленное в будущее. Принц чувствовал, как в спину ему дует юго-восточный ветер, с каждым мгновением унося «Англаф» и всех его пассажиров все дальше и дальше от Хамилая.
