Он отошел к левому борту и зашагал к корме; ветер так упорно пытался сбить Мэддина с ног, словно его насылала сама Юнара.
– Не волнуйтесь, ваше высочество, – произнес он вслух. – Я уплываю, и если смогу, то больше никогда не вернусь обратно.
Говоря так, принц понимал, что слова его верны лишь отчасти. Нет, конечно, он будет с чувством ностальгии вспоминать Омеральт, плато, на котором расположен город, горы и озеро… и жизнь в императорском дворце. В конце концов, он все-таки Кевлерен, пусть даже не наделенный даром Обладания. И его место – в столице.
Тем не менее…
Принц остановился и еще раз бросил взгляд через плечо на иосток. Теперь, когда у него над душой не стоит Юнара – или императрица, или даже Паймер, – у него появилось больше возможностей устроить собственную судьбу, а это уже само по себе неплохо.
Мэддин зевнул. Все-таки он устал. Возможно, сейчас ему удастся уснуть. Он пошел дальше, слушая, как его шаги эхом отдаются по палубе.
Сделав несколько шагов, принц остановился. Налетел сильный порыв ветра, надувая пузырем рубашку. Где-то высоко над головой затрещал парус, звучно натянулись ванты. Мэддин отметил про себя, что ему уже стали нравиться звуки на корабле, идущем в открытом море.
А затем он понял, что же именно заставило его остановиться. Принц сделал еще несколько шагов, старательно прислушиваясь. Он уловил лишь звук собственных шагов. А шаги ночного караульного? Они были хорошо различимы, когда он находился в каюте, но почему же их не слышно здесь?..
Мэддин огляделся по сторонам. Единственным человеком на палубе был матрос в рулевой рубке. А где часовой?..
Ветер усилился.
Юнара.
Алвей перекатилась во сне на другой бок и похлопала рукой по холодной простыне. Истосковавшееся по ласкам Мэддина тело заставило девушку проснуться. Алвей заморгала: на мгновение ей показалось, что она все еще находится в Омеральте.
– Мэддин!..
Звук собственного голоса разбудил ее окончательно.
Представив, как вокруг корабля плещется холодное море, девушка невольно вздрогнула и плотнее закуталась в грубое одеяло.
– Ой!.. – вскрикнула она от неожиданности, когда ребенок сильнее зашевелился у нее в животе. – Я тоже по нему соскучилась, – сказала Алвей вслух.
Так где же Мэддин? Наверное, бродит по палубе или о чем-то беседует с Кадберном. Полюбить принца – все равно что полюбить человека, у которого уже есть две жены. Герцогиня и Кадберн. Вытеснить герцогиню было легко: Юнара считала Мэддина своей собственностью, но никогда по-настоящему не любила его – во всяком случае, не любила так, как любила Алвей. Иное дело Кадберн. Горе тому, кто посмеет вмешаться во взаимоотношения Кевлерена и его Избранного…
В итоге именно Кадберн лучше всего понимал то затруднительное положение, в котором она оказалась. Алвей относилась к нему с огромной симпатией; в отношениях всех троих царила некая гармония, которая нравилась девушке.
Алвей услышала, как кто-то идет к их каюте.
– Он возвращается к нам, – успокоила она ребенка. У двери каюты шаркающие шаги стихли.
– Мэддин! – тихо позвала девушка. – Возвращайся ко мне в кроватку, дорогой. Мне без тебя холодно.
Принц ничего не ответил, но за дверью снова послышалось шарканье.
– Да заходи же! – сказала Алвей. Потом она тихо хихикнула: ей захотелось немного подразнить Мэддина. – Вот погоди, заведу себе нового любовника, который будет знать, что нужно делать с такой женщиной, как я…
Дверь открылась. Алвей скорее ощутила, чем увидела, как в двери показался силуэт Мэддина.
– Я знала, что это на тебя подействует, – со смехом произнесла она.
Мэддин ничего не сказал.
– Прости, я тебя обидела… – начала девушка и неожиданно смолкла. Она почувствовала, что что-то не так, и натянула одеяло до подбородка. – Мэддин?..
– Мэддин, – эхом прозвучал незнакомый низкий голос.
– Ты кто? – резко спросила она.
– Мэддин, – ответил неизвестный и подошел поближе к кровати. Алвей ощутила, что от него пахнет морем.
– Кто ты?! – вскрикнула она.
Мужчина нагнулся к ней и, прежде девушка успела что-либо сделать, с силой ударил ее по рукам. Боль была такой сильной, что она даже не могла закричать. Второй удар пришелся по подушке. Алвей лягнула нападавшего ногой, но одеяло помешало дотянуться до противника. Третий удар угодил ей в голову.
