Этим Николай Павлович и занимался, причем очень усердно, часто работая по 18 часов в сутки, все свое царствование. Это было время контрреволюции в области идеологии и переходных мер в практической сфере государственного строительства.
По окончании следствия над декабристами новый император распорядился подготовить ему специальную записку, чтобы извлечь из критики и проектов своих оппонентов рациональное зерно. А в беседе с французским посланником Николай I заявил:
Я отличал и всегда отличать буду тех, кто хочет справедливых требований и желает, чтобы они исходили от законной власти, от тех, кто сам бы хотел предпринять их и бог знает какими средствами.
Записку составил делопроизводитель следственной комиссии А. Боровков. Вот ее фрагмент:
Надобно даровать ясные, положительные законы; водворить правосудие учреждением кратчайшего судопроизводства; возвысить нравственное образование духовенства; подкрепить дворянство, упавшее и совершенно разоренное займами в кредитных учреждениях; воскресить торговлю и промышленность незыблемыми уставами; направить просвещение юношества сообразно каждому состоянию; улучшить положение земледельцев; уничтожить унизительную продажу людей; воскресить флот; поощрить честных людей к мореплаванию – словом, исправить неисчисленные беспорядки и злоупотребления.
Диагноз в целом поставлен верный, но вот беда: приблизительно о том же говорилось и в начале царствования Александра I. А до этого – во времена Павла I, а и еще раньше – в эпоху Екатерины II. «Неисчисленные беспорядки и злоупотребления» только накапливались, так что объективности ради следует признать, что исходная позиция у нового императора оказалась не лучше, а хуже, чем у его предшественников.
Тем не менее кое-что старательный Николай сделать сумел. Например, свести воедино и как-то структурировать немыслимо запутанную, архаичную и противоречивую законодательную базу Российской империи. Разгрести эти авгиевы конюшни поручили специальной комиссии под руководством Михаила Сперанского. Император за деятельностью комиссии следил лично, пристально и постоянно.
Замечу, кстати, что Николай Павлович, обычно предпочитавший опираться на людей серых (исполнительность ценилась им превыше всего), для выполнения заданий особой важности подбирал, как правило, все же личность неординарную. Крайне ответственную, с точки зрения императора, задачу тотального политического надзора государь доверил способному организатору Бенкендорфу. Идеологический фронт прикрывал такой неглупый человек, как Уваров. Над крестьянским вопросом работал талантливый министр государственных имуществ Киселев (о нем речь пойдет чуть ниже). Наконец, разобраться с российским законодательством император поручил блестящему знатоку русского права Сперанскому.
Эта поистине геркулесова работа была с честью выполнена. Сначала на свет появились 45 томов Полного собрания законов Российской империи, начиная с Соборного уложения 1649 года и кончая документами эпохи Александра I. Затем к ним добавились шесть томов законов, принятых уже Николаем I. Кроме того, комиссия Сперанского издала 15 томов Свода законов, где все законодательные акты расположены по темам и хронологически.
В хаотически плескавшиеся бурные воды российского судопроизводства власть бросила наконец спасательный круг. Предпосылки для широкомасштабной судебной реформы в России были созданы.
Крепостным вопросом император занимался не менее трудолюбиво, чем законодательным. Выступая однажды перед депутацией смоленского дворянства, царь с искренним недоумением говорил:
Я не понимаю, каким образом человек сделался вещью, и не могу себе объяснить этого иначе, как хитростью и обманом, с одной стороны, и невежеством – с другой.
До финиша затяжного марафона царь, правда, так и не добрался, сойдя с дистанции. Впрочем, предпринятые усилия оказались не напрасными: именно Николай Павлович создал необходимые условия для того, чтобы уже его сын, император Александр II, вошел в русскую историю под славным именем Царя-освободителя.
«Сперанским» по крестьянским вопросам был назначен граф Павел Дмитриевич Киселев (в разное время генерал-адъютант, член Государственного совета, министр, посол России во Франции). В годы царствования Александра I Павел Киселев прославился, в частности, тем, что вызвал крайнее неудовольствие всесильного Аракчеева, осмелившись отменить телесные наказания в армии, которой командовал.
