Положение России в Средней Азии одинаково с положением всех образованных государств, которые приходят в соприкосновение с народами полудикими, бродячими, без твердой общественной организации. В подобном случае интересы безопасности границ и торговых сношений всегда требуют, чтобы более образованное государство имело известную власть над соседями, которых дикие и буйные нравы делают весьма неудобными. Оно начинает прежде всего с обуздания набегов и грабительств. Дабы положить им предел, оно бывает вынуждено привести соседние народцы к более или менее близкому подчинению. По достижении этого результата эти последние приобретают более спокойные привычки, но, в свою очередь, они подвергаются нападениям более отдаленных племен. Государство обязано защищать их… Если государство ограничится наказанием хищников и потом удалится, то урок скоро забудется… Поэтому работа должна начинаться постоянно снова… Таким образом, государство должно решиться на что-нибудь одно: или отказаться от этой непрерывной работы и обречь свои границы на постоянные неурядицы, делающие невозможными здесь благосостояние, безопасность и просвещение, или же все более и более подвигаться в глубь диких стран… Такова была участь всех государств, поставленных в те же условия. Соединенные Штаты в Америке, Франция в Африке, Голландия в своих колониях, Англия в Ост-Индии – все неизбежно увлекались на путь движения вперед, в котором менее честолюбия, чем крайней необходимости, и где величайшая трудность состоит в умении остановиться.
Конечно, современный человек может внести в эту «теорию обреченного экспансионизма» свои существенные поправки. Но это был всего лишь XIX, а не XXI век, поэтому не стоит от Горчакова требовать невозможного. Тем более что азиатские походы русских, точно так же как и англичан, диктовались (помимо мотивов, изложенных министром) и очевидными экономическими соображениями. Среднеазиатские ханства и Иран стали тогда для русских промышленников, вытесненных англичанами из Китая, важнейшим рынком сбыта. С другой стороны, продвижение русских в Азию – это результат последствий Гражданской войны в США, вызвавшей острейший хлопковый голод в Европе. Хлопчатобумажная промышленность России, на 90 % работавшая на американском сырье, оказалась в катастрофическом положении. Хлопковый голод и гнал русских в Среднюю Азию.
Когда англичане говорили об «опасности» русских, то в их голове возникала мысль не о безопасности азиатов, а лишь о собственных экономических интересах. Особенно тревожила Англию судьба ее Ост-Индских владений. В 1869 году под впечатлением записки, составленной сэром Генри Роулинсоном, где утверждалось, что, если русские дойдут до Мерва, в их руках окажется ключ от Индии, английское правительство сочло необходимым договориться с Петербургом о разделе зон влияния в Азиатском регионе.
Россия на переговоры с англичанами пошла, хотя бесконечные разговоры в Лондоне о том, как и когда русские захватят Индию и Константинополь, Петербург уже начали раздражать. В одном из своих писем русскому послу в Лондон Горчаков искренне выражает недоумение, как могут здравомыслящие англичане так долго и настойчиво пережевывать старую жвачку, то есть выстраивать современную политику на основе мифологии – фальшивого завещания Петра Великого. В результате трехлетних переговоров между Петербургом и Лондоном стороны договорились, что буферной зоной, разделяющей русских и англичан в Азии, станет Афганистан.
Для полноты картины стоит добавить, что внешняя политика России в этот период была не только «наивной», «наглой» и «опасной», но еще и мирной. Александр II выступил с целым рядом инициатив. Часть из них Европа одобрила, другие отвергла. В 1868 году, например, по инициативе русских в Петербурге прошла представительная международная конференция (в ней участвовали 16 европейских стран), где было принято обязательство не использовать в ходе военных действий на суше и на море разрывных пуль – их признали «противными законам человеколюбия».
В 1874 году, снова по инициативе России, в Брюсселе прошла еще одна международная конференция, обсудившая составленный российским МИДом проект конвенции о законах и обычаях войны. Речь шла о правах воюющих сторон в отношении частных лиц, о сношениях между воюющими сторонами и о репрессалиях. С точки зрения русских, такие договоренности укрепили бы и развили процесс, начатый подписанием в 1864 году в Женеве договора о Красном Кресте и в 1868 году в Петербурге договора о разрывных пулях. К сожалению, конференция закончилась неудачей, в первую очередь из-за решительного нежелания Англии договариваться по всем этим вопросам. С точки зрения Лондона, русские предложения ущемляли право англичан на самооборону в случае иностранного вторжения.
