Россия и Европа в эпоху 1812 года. Стратегия или геополитика - страница 93

. Действительно под влиянием мощных импульсов, необходимых для дальнейшего развития, вследствие огромных сдвигов в духовном, гражданском и политическом сознании общества, начинается великая русская литература, рождается русский литературный язык, и эти процессы связаны напрямую с именем А.С. Пушкина[177]. Много ли сочинений литераторов XVIII столетия можем мы вспомнить, а, вспомнив, с удовольствием прочитать? Вряд ли. Стиль «тяжеловесной славянщины» труден для восприятия нашими современниками, он интересен (следовательно доступен) только узкому кругу специалистов. А во времена Пушкина, живого свидетеля 1812 года, вошли в литературу Н.В. Гоголь, М.Ю. Лермонтов, Ф.М. Достоевский и другие известные литераторы. Начался расцвет художественной прозы, поэзии, драматургии. Очень рано в духовной жизни русского общества появилось такое явление как мемуаристика эпохи 1812 года, став важным фактором общественно-идейного движения и даже ареной столкновения различных идейных течений. Только корпус составленных ветеранами мемуарных источников 1812 г. но подсчетам А.Г. Тартаковского составил 457 произведений^>{310}. И все это происходило на фоне развивавшегося в то время обскурантизма, ужесточения цензуры, гонений на университеты, наступления реакции.

Русские люди долгое время купались в лучах военной славы, но не могли сразу же полностью осознать тот факт, что победили величайшего полководца и гения войны, — аж самого Наполеона. Даже в головах

просвещенных дворян еще не укладывалось, как это «лапотная и посконная» Россия смогла одолеть «прогрессивную и передовую» Францию? У некоторой части общества еще присутствовало определенное неверие в собственные силы, вернее, они не могли адекватно воспринять то, что произошло. Естественно, многие современники объясняли победу над Наполеоном только проявлением Божественного проведения. Если внимательно перечитывать прессу и текущую переписку очевидцев событий в 1812—1820-х годах, то там, как правило, встречаются фразы и толкования об орудии Божественных сил, «Глаголе Всевышнего» и о Божественной помощи России в этот период: «Сколь Промысел для нас необъясним!», «перст Божий», «Велик русский Бог», «заступление Всевышнего», «покровительство Провидения», «Бог спас и помог России», «совершившийся над Нами промысел и милость Божья», «Доколе рука Бога над нами, до тех пор мудрость и шла с нами» и тому подобные высказывания в категориях христианского сознания и теологических принципов истолкования хода истории. Все укладывалось в знаменитый литературный слоган того времени — «Рука Всевышнего Отечество спасла». Победа же воспринималась как божественный приговор и кара Наполеону за его гордыню и честолюбивые замыслы («гений зла, побежденный Провидением», «Свершитель роковой»). Сам же российский император стал восприниматься как орудие Промысла Божьего, а российская империя — как государство, отмеченное печатью Божественного Провидения. Неслучайно и на медали «В память войны 1812 году» были выбиты слова «Не нам, не нам, а имени Твоему», а от них исходили лучи от всевидящего ока, как знака Господа.

Налицо было и влияние резко возросшего мистицизма. Тем более, что этой болезнью переболел сам Александр I, по инициативе которого в 1815 г. был заключен акт о Священном союзе. Заключение договора с отнюдь не случайным названием и необычным для дипломатических документов того времени «содержанием и формой», в котором европейские монархи на собственном примере рекомендовали своим подданным «почитать всем себя как бы членами единого народа христианского», свидетельствовало не только о влиянии и проникновении мистики в умы, а говорило о том, что потрясения, пережитая эпоха и победа над Наполеоном (вселенский мировой конфликт) оставили неизгладимый след в менталитете высших представителей власти. В мистический период Александра I был сделан крен в сторону идеи сближения всех направлений в христианстве. Прошлое, настоящее и будущее России рассматривалось через призму религиозных понятий. Русское дворянское общество во многом стало подражать моде и императору. Об этом свидетельствует и победная символика, запечатленная в нумизматике, живописи, графике, архитектуре. Мистические настроения тогда охватили довольно широкие слои общества, господствовали даже у части дворянской интеллигенции, а во многих фактах («дивные знамения», пророчества, «огневая комета» 1812 года, парящий opai над Кутузовым перед Бородинским сражением, отыскание сокровенного смысла и апокалиптического числа «666» в имени Наполеона и т. п.) усматривали предзнаменования даже люди весьма просвещенные. О том, насколько был силен спрос на мистическую литературу свидетельствует тот факт, что за десятилетие после войны на русский язык оказалось переведено около 60 книг иностранных мистических сочинений и осуществлялось специальное издание мистического журнала «Сионский вестник», пользовавшийся большим успехом в высшем обществе