— А-а, — протянул воевода. — Дураки вы все. Но что делаете — делайте скорее.
И опять замолчал.
Дальше надо было решить — какой смерти предать изменника. Вообще-то, такого рода госизмена, да еще и с прямым шпионажем, просто-таки взывала к квалифицированной казни или, в самом уж щадящем варианте, к посажению на кол — однако публичную экзекуцию отвергли сразу, даже не обсуждая. Воевода был реально популярен в войсках, да и не только в войсках; было в этом грузном, оплывшем человеке что-то, привлекавшее к нему сердца людей простого звания. И если уж такой народный герой решает вдруг переметнуться на сторону врага — это неизбежно вызывает в том народе всякие ненужные мысли и шепотки…
Влад-Владычев ученый немец, доктор Менгеле, вылез было с предложением, чтоб князя ему сдали на опыты — но был решительно осажен Годуновым: «Ишь, чего удумал! Мы должны сохранять у народа уважительное отношение к сословиям!» Боярин тут же сам, встречно, предложил «устроить всё скромно, по-домашнему»: просто оттяпать воеводе башку, непублично и без мучительства — да и дело с концом. На том и сошлись.
Дальше пошли косяком всякие мелкие негоразды. Сначала выяснилось, что штатный рубщик голов ушел в запой. Добудились сменщика (на дворе-то ночь-полнОчь), но тот оказался человеком излишне впечатлительным: разглядев спросонья, ктО угодил к нему в клиенты, палач со страху промахнулся, себе полпальца отрубив. В итоге голову Курбскому рубил криворукий вологодский конвойный — и, как уж повелось в таких случаях, вышло в три приёма. А воевода меж тем, опустившись уже на колени перед плахой, вновь оглядел их всех в упор и, с ухмылкой, отчетливо произнес: «Не скучайте тут без меня. До скорого!»
Фразочка запомнилась всем и надолго…
Тут снова встрял доктор Менгеле: «Ну, хоть тело-то — отдайте!» «Это еще зачем?» — изумился Годунов.
Доктор пустился в пространные объяснения, густо пересыпанные всякими учеными словечками. Он, изволите ли видеть, раскопал старый алхимический трактат с рецептом чудодейственного мыла, изготовляемого из субстанции «Эр-Йот-Эф — Reine JЭdisches Fett», и задумал наладить тут производство аналога из местного сырья. У него заложены уже две экспериментальные серии: опытная и контрольная — как того требует современная наука. В одной серии — «настоящее RJF», с защищенной торговой маркой, а в другой — «RJF-аналог». Но исходного продукта вечно не хватает, поскольку заключенные обычно поступают в его распоряжение в некондиционном — изрядно истощенном — состоянии…
— Ничего не понимаю! О чем это всё? — Годунов раздраженно полуобернулся к занявшему уже позицию оплечь него Вологдину. — Что еще за «Иод-Эф» такой?
— Да они там у себя на Лубянке мыло из людей варить наладились, — нарочито нейтральным тоном доложил контрразведчик. — А «RJF — Reine JЭdisches Fett» означает «чистый еврейский жир»…
— Что за бред?! Откуда они у нас тут евреев берут??
— Да не, евреев-то им из Севильи присылают. Не самих, конечно, а уже в виде готового продукта. В смысле — полуфабриката…
Борис Феодорович особой брезгливостью не страдал — но тут и его малость замутило:
— Короче! Ладно, про «чистый еврейский жир» я уразумел — но Курбский-то вам на кой черт сдался? Или может он, по-вашему, тоже — еврей?
— Нет, но зато он — вон какой жирный! В контрольную группу пойдет, как раз всю серию мне сразу и закроет, — и доктор принялся увлеченно описывать технологические детали извлечения как подкожного, так и нутряного человеческого жира.
«Стошнить-то уже ни за что не стошнит, а вот сблевать — сблюю», — понял Годунов.
— Мнэ кажэтса, научный праэкт «Эр-Йот-Эф» имэет балшое народно-хозяйствэнное значение, — веско вставил со своего места Влад-Владыч. — И балшое будущее в смыслэ импортозамэщения. Люди — это самое ценное, щто у нас есть. Твой, Барыс Фэодоровыч, фынансовый гэний доктор Фауст гаварыт: «Люди — наша новая пушнына». А я отвэчу: «Да! — и наше новое мыло!»
— Ну, если это твоя просьба, Владимир Владимирович, — вежливо уступил Годунов, норовя поскорей закруглить мерзопакостную тему, — забирайте его!
«Удачно, однако, вышло, — подумал он, — Влад-Владыч мне на этом месте пусть и копеечно, но задолжал…»
