— Соблюдение протокола и правил безопасности необходимы, — заметил Доминик, который вроде бы и не прислушивался к разговору.
— Так нужно не только для защиты, это вызывает уважение, — быстро сказала Джинни, стараясь показать жениху, что ее мама не собирается подрывать устои, просто еще не успела толком ознакомиться с дворцовыми реалиями. — Если кто‑то хочет управлять страной в не самой стабильной части света, без уважения не обойтись.
Доминик бросил на невесту одобрительный взгляд, несколько сгладив ощущение, что она его чем‑то рассердила. Джинни никогда бы в этом не призналась, но, когда он попросил помочь с запонками, обрадовалась возможности прикоснуться к нему. Это породило атмосферу интимности, заставило ее почувствовать себя женой, которая помогает мужу привести себя в порядок перед важной встречей. Пусть все это было не более чем иллюзией, они с Домом создавали ее вместе. Джинни не нравилось видеть его сердитым, еще меньше — подозревать, что настроение принца испортилось из‑за нее.
В фойе перед апартаментами короля Роуз немедленно застыла в восхищении перед полотном Моне.
— Какая прелесть! Я всегда любила эту его работу.
— Буду счастлив, если вы согласитесь принять картину как свадебный подарок, — сказал король, выходя им навстречу из гостиной. Он поздоровался с Джинни и галантно поцеловал руку ее матери, которая нахмурилась.
— Благодарю вас, ваше величество, но тогда вся моя зарплата будет уходить на охрану. К тому же невеста тут не я, дарить мне подарки совершенно лишнее.
— У нас есть традиция преподносить что‑то родителям будущих членов семьи — как знак, что родственные узы распространяются и на них.
Роуз вопросительно оглянулась на Джинни, которая пожала плечами. Тогда миссис Джонс наклонилась к королю.
— В данном случае все условно, не так ли? — прошептала она.
— Только не традиции. Они нерушимы.
— Понятно. Должна ли я подарить что‑то вам?
Король Рональдо неожиданно улыбнулся.
— А вы хотите пригласить меня стать частью вашей семьи?
— Дорогой мой, я не имею ничего против. Но вам придется приехать ко мне в гости, чтобы получить свой подарок.
— Возможно, я так и сделаю. Но сейчас нам самим пора принимать гостей.
Выходя из фойе вслед за королем, Доминик взял Джинни под руку. Она едва заметила его жест. Джинни никогда не видела, как ее мама флиртует с мужчинами, — ни при жизни отца, ни после его смерти. Кокетливое обращение Роуз с королем, перед которым все так дрожали, внушало Джинни нечто среднее между восхищением и отвращением.
Король слегка повернул голову к будущей невестке.
— Позволь сказать, Джинни, что мне нравится твое платье.
— Достаточно старомодное?
— Я знаю, что ты начинаешь понимать наши обычаи и этикет, так что можешь перестать дразнить меня. На твоем месте я бы поблагодарил за комплимент.
Взгляд Доминика снова стал недовольным. Джинни охватило отчаянное желание угодить ему.
— Спасибо, ваше величество.
— Я надеюсь, весь остальной гардероб и свадебный декор будут выдержаны в том же ключе.
— Я очень ценю, что вы дали мне столько свободы в подготовке церемонии.
— На этом настоял твой будущий муж. В его речи фигурировали розовые розы и подружки невесты, которые необходимы для правдоподобия.
В парадной гостиной группа разделилась. Король повел Роуз к небольшому столику с аперитивами, а Джинни повернулась к Доминику и потянулась поправить ему бабочку.
— Спасибо, что спас от необходимости спорить с твоим отцом.
Принц перехватил ее руку.
— Не за что. И с моим галстуком все в порядке.
Она кивнула, злясь, что не удержалась от фамильярного жеста, который его огорчил.
— Наверное, мне становится слишком комфортно с тобой.
— Напрасно.
Джинни посмотрела в его темные глаза, внезапно осознав, что Доминик сердит не на нее. Это оставляло только одну возможную причину его плохого настроения — недовольство собой. Но за что ему корить себя? За просьбу помочь застегнуть запонки? Или потому, что таким образом он подтвердил, что они становятся ближе, а их отношения все больше походят на дружбу?
Джинни считала, что это хорошо. В рамках их заговора она впервые в жизни училась доверять мужчине и не заботилась о последствиях. Что могло случиться, если развод все равно был предрешен, заложен в условия задачи? Это знание лишало Дома возможности причинить ей боль. В коротком моменте близости, когда она застегивала ему запонки, не было ничего страшного, он получился искренним и приятным. Хотя Доминику, по всей видимости, так не показалось.
