— Ужин в восемь? — спросила Джинни прежде, чем скрыться в спальне.
— Да. Мы должны собраться у отца раньше, чтобы появиться в парадной столовой вместе.
— Договорились.
Оставшись в одиночестве, Доминик ослабил узел галстука, мешавший ему дышать. Задача быть женатым на Джинни и не делить с ней постель больше не казалась ему такой уж легкой. Он все‑таки выпил свой скотч и вернулся в офис.
Несколькими часами позже, когда принц готовился к ужину в своей спальне, его посетило вдохновение. Он умел надевать смокинги на автопилоте с восьми лет, но в этот раз бриллиантовые запонки никак не хотели застегиваться. Доминик посмотрел в сторону двери и улыбнулся. Впервые в жизни он делил кров с женщиной, совсем скоро она должна была стать его женой. Почему бы не воспользоваться ситуацией?
Проходя через общую гостиную, Доминик думал, что другой мужчина, помолвленный с сексуальной красавицей, извлек бы из ситуации куда больше пользы, чем помощь с запонками. Но он хотел только лишний раз увидеть Джинни, снова попробовать установить контакт. Вероятно, он сошел с ума.
— Да? — донеслось из‑за двери в ответ на его стук.
— Это я, Дом. — Внезапно принц почувствовал себя подростком, пытающимся пригласить девочку на танцы. — Я не могу ни застегнуть запонки, ни поменять их, потому что они — подарок посла, с которым мы ужинаем. Ты не могла бы…
Джинни открыла, не дав ему договорить. Она стояла перед Домиником в платье из бледно‑голубого атласа с кружевной накидкой на обнаженных плечах. Заплетенный в косу конский хвост украшали маленькие декоративные цветы. Джин‑ни обошлась минимумом макияжа и все же оставалась самой красивой женщиной из всех, что принцу доводилось видеть.
— Дай посмотреть.
Доминик молча протянул руку. Джинни коснулась непокорного замочка ловкими пальчиками, лицо стало сосредоточенным, и эта картина наполнила душу принца теплом. Он повторял себе, что влечение к Джинни не выходит за рамки физического, но понемногу признавал, что она симпатична ему и как человек. Его не удивляло, что дети в школе так любили ее за доброту и светлый, легкий характер.
Доминик знал, что избалован. Он так привык добиваться своего, что вынудил Джинни согласиться на свадьбу. Это качество было даром и, как часто случается с дарами, недостатком. Конечно, при нынешнем положении дел Джинни не останется внакладе, но, если бы принц не считал их брак приемлемым с точки зрения интересов страны, он бы перешагнул через ее чувства, чтобы соблюсти собственный интерес. Возможно, ему еще придется принять такое решение. Теплое чувство внутри умерло, сменившись холодом. В глубине души Доминик считал себя неприятным, жестким человеком, и все же мысль, что Джинни могла привязаться к нему и пострадать из‑за этого, была невыносима.
Когда они вдвоем вышли из апартаментов, чтобы спуститься к ужину, Джинни сделала комплимент умению жениха носить смокинг с королевским достоинством.
— Спасибо. Ты тоже прекрасно выглядишь.
Джинни надула губы. Двадцать минут назад они пережили момент душевной близости, сражаясь с его запонками, а сейчас он казался холодным и чужим. Она не видела в этих переменах настроения никакого смысла.
Внизу у лифта их ожидала Роуз, которую пригласили поужинать с послом на правах почетной гостьи. Джинни сделала маме реверанс, хвастаясь новым умением. Роуз, со своей стороны, похвалилась бежевым нарядом из простой юбки и украшенного стразами топа. Со всей очевидностью, миссис Джонс не испытывала стеснения, пользуясь услугами королевского ателье. Русо‑розовые волосы она заплела во французскую косичку. Ее коктейльный туалет был простым, но вместе с тем Джинни никогда не видела маму такой элегантной.
— Знаешь, милая, к такой жизни легко привыкнуть, — прошептала Роуз, пока они втроем шли к покоям короля.
Глаза Джинни расширились от ужаса. Она не понимала, почему Дом решил держать дистанцию, но ему явно не стоило слышать, как будущая теща упивается роскошью.
— Перестань!
— Я шучу. — Роуз прошлась взглядом по картинам на стенах. — Здесь слишком мало воздуха. Это место напоминает очень шикарную тюрьму.
