— Ванька, ты чего тут гремишь, ремонт затеял? — выбрался из спальни коллега. Но гуттаперчевое тело злоумышленника уже метнулось к выключателю, погас свет.
— Э, блин, ты чё тут? — И растерянного копа вдруг схватили за рукав, выбросили на середину помещения, и завертелась веселая карусель! Впрочем, недолгая: рубящий удар ладони, и ошеломленный служитель закона испытал потрясающую боль, когда с хрустом переломилась ключица! Он отлетел в сторону, чтобы не мешался. А из комнаты с хозяйским хламом, издавая встревоженный крик, уже ломился с фонарем третий. Неодолимая сила отобрала у него металлический фонарь и треснула им же по лбу. Раскололась лобная кость — и лишь резиновая оплетка спасла несчастного от летального исхода. Он хрипел, фонтаном брызгала кровь, и уже куда-то летел, вращаясь, сшибая стулья, стол, прочую неказистую мебель…
Шум услышали с улицы. Копы, стоящие снаружи, уже сообразили, что происходит что-то незапланированное. Старикан сподобился оказать сопротивление? В его-то возрасте? Топали подошвы, обитые стальными пластинами. Двое ворвались в дом, пробились через сени, учиняя немыслимый грохот, и ворвались в горницу. Вспыхнул свет — сражаться в темноте с превосходящими силами противника становилось неудобно. Двое перелетели через порожек, замерли в недоумении. Беспорядок, мебель разбросана, черный провал подпола, тела их коллег в «соблазнительных» позах… И снова заработала безжалостная мясорубка. Навалилось что-то сбоку, врезало по почкам полицейской дубинкой. Младший сержант с густыми бровями охнул, согнулся вопросительным знаком. А его напарник уже кувыркался к разверзшейся дыре в подполье. Промахнуться он не мог — именно туда его и направляли, ухнул в эту дыру, зацепился за края, истошно визжал. Злоумышленник был уже над ним, коп узрел над собой суровый каменный лик, пятку, летящую в глаза… Его буквально утрамбовывали в люк, ломались кости, кровь хлестала рекой… А злоумышленник уже летел к младшему сержанту, крайне медленно выходящему из «пике». Схватил его за грудки, встряхнул, провел подсечку и швырнул мордой о стену…
В дом ломились другие, но преступник решил не искушать судьбу. Достаточно для первого раза. Он распахнул окно, воспользовавшись смазанным шпингалетом. Упругое тело перекатилось через подоконник и выпало на улицу с задней стороны дома. Шарахнулась личность в погонах, стерегущая окно. Удары сыпались как из рога изобилия — по лицу, по корпусу… Он отступал, подломились ноги — последний удар четко в переносицу отправил копа в нокаут. А из-за угла летел еще один, рвал затвор короткого автомата, заполошно вертел головой. Злоумышленник сидел на корточках рядом с поверженным телом, нащупал кирпич, врытый в землю ребром — целая вереница ему подобных отгораживала садик от дорожки вдоль дома. Он расшатал его, вытащил, резко замахнулся…
Страж правопорядка увидел звезды — и не только в небе. Кирпич вонзился в голову, нанося увечья, несовместимые с дальнейшим прохождением службы. Коп упал на колени, что-то хрюкнул и завалился в кустарник. «Как дыней по хлебальнику», — подумал злоумышленник и рванулся с низкого старта к ограде. Он перелетел через штакетник, красиво приземлился и припустил по узкому переулку к опушке, которая была неподалеку. За спиной гремели выстрелы, будоража сонный поселок, метались люди — их осталось слишком мало, чтобы наладить погоню. А злоумышленник вырвался из населенного пункта, прыгал по кочкам, приближаясь к лесу. Ориентир — трехрукая береза, расщепленная молнией. Он вбежал в лес по заранее отмеченной тропке, перепрыгнул через гору бурелома и спустя минуту уже съезжал по склону лощины, балансируя руками. Сто метров на запад по рыхлой пади, изобилующей клыкастыми корнями, рухнул в пушистый вереск, плетущийся по склону, перевел дыхание. Неплохой забег. Из-под обрыва кто-то выбрался, пристроился рядом, стал его ощупывать.
— Все в порядке, отец, — прохрипел Алексей, избавляясь от излишков скопившейся слюны. И мстительно усмехнулся. — Семь покалеченных копов — ощутимый удар по закону и порядку в отдельно взятом районе… Сделал всё, как ты просил — все живы.