— Я не считаю тебя сумасшедшей, — сказала Джилл. — Я ценю всё, что ты сделала, — она покачала головой. — Я скажу, что у меня нет слов.
— Это понятно, — сказала Мэгги, — но есть кое—что ещё.
Джилл ждала.
— Деррек не был готов рассказать об этом всем в суде, но вчера он разговаривал со своим тренером. Он больше не будет играть в футбол. Думаю, с его коленом всё хуже, чем мы все считали. Он уходит из НФЛ.
— Что он будет делать?
— Я не уверена. Просто подумала, что ты захочешь знать.
Джилл не была уверена, чего именно ожидает от неё Мэгги, но у неё было чувство, что она пытается играть роль сводницы.
— Спасибо, что рассказала... И что позволила мне услышать запись.
— Нет проблем, — Мэгги снова открыла свою сумочку и в этот раз протянула Джилл визитку. — Если тебе когда—нибудь понадобится хороший адвокат или просто друг, позвони мне.
Глава 25
Деррек приземлился в аэропорту Лос—Анджелеса сорок пять минут назад и был рад оказаться дома. Сегодня была пятница. Он положил цветы, которые купил в терминале, на пассажирское кресло, вставил ключ в зажигание и направился в Бёрбэнк. Прошло четыре дня с тех пор, как он оставил в зале суда Джилл и её адвокатов. Все эти четыре дня он провёл в Нью—Йорке, проходя собеседование на работу.
После провала на медиации он поехал прямиком в свой дом в Малибу. Он отвёл себе двадцать четыре часа на то, чтобы освободиться от раздражения с помощью плавания и баскетбола. Он был зол на тактику, которую использовали адвокаты Джилл, и раздражён отказом Джилл видеть, что ему лучше быть в жизни своего сына. Ещё был зол на себя из—за того, что причинил своей семье столько боли, сначала встав между Аароном и Мэгги, а затем бросив их личные жизни на растерзание волкам. Его родители прошли через многое. А он всё равно продолжал вызывать у них проблемы, и что они сделали, чтобы наказать его? В течение многих часов после его возвращения в Малибу с медиации они успокаивали его открытками и телефонными звонками и окутывали любовью намного большей, чем кто—либо заслуживает.
Не помогало и то, что его футбольная карьера закончилась. Но ему не потребовалось много времени, чтобы сосредоточиться на хорошем, вспоминая, как ему повезло, и снова чувствуя благодарность за всё это. К тому времени, как позвонил Гэри Чэмберлэйн, прося Деррека приехать на юг для интервью на должность телевизионного комментатора, он уже закончил с вечеринкой жалости и был готов двигаться по жизни дальше.
Хотя острая боль, пульсирующая в его колене, не могла сравниться с болью, которую он чувствовал в груди, он знал, что эта бездонная боль не уйдёт, пока он снова не увидит Джилл. Но перед этим ему нужно было позаботиться о своём деле. Он хотел предложить Джилл что—то ещё, кроме своего сердца, когда вернётся домой. Он хотел предложить ей будущее.
И теперь, снова оказавшись дома, он был готов.
***
Джилл просмотрела список статей, которые они планировали включить в следующий выпуск, а затем перешла к планируемой рекламе и маркетингу. Сэнди проделала отличную работу, приводя рекламщиков в восторг от выпуска этого месяца.
Челси уже обсудила свои планы на макет страниц. Теперь она стояла на кухне и смотрела в окно над раковиной Джилл.
— Значит, Деррек выехал из квартиры?
— Не думаю, что он переехал, — сказала Сэнди. — Я заглядывала в его окно, и всё выглядит по—прежнему.
— Тебе следует позвонить ему, — сказала Челси.
— Я пыталась, но он не перезванивал. В любом случае, какая разница? Я начинаю думать, что в мире нет мужчины, который правда знает, чего хочет от жизни.
Челси села на кресло напротив Джилл. Её брови нахмурились.
— Я думала, ты слышала запись голоса Деррека, который говорил своему адвокату, что любит тебя.
— Это верно, слышала.
— Может, тебе следует его преследовать.
— Зачем? Он знает, где меня найти.
— Ну, это ты пришла на медиацию с тремя адвокатами, а затем попыталась разрушить его семью, по очереди, по одному человеку. В смысле, брось. Мы все знаем, что семья значит для него всё. И если бы ты действительно любила его, то пошла бы к нему.
Джилл нахмурилась.
— Я сказала ему прямо там, что понятия не имела, что Томас пойдёт на такое, — Джилл не нравилась болезненная тяга, которую она чувствовала внутри, так что она изо всех сил это игнорировала. — Деррек знает, что я просто пыталась защитить Райана. Кроме того, я уверена, его семья рассказала ему о том, что я порвала контракт и выгнала Томаса и его друзей—адвокатов. Что ещё я могла сделать?
