— Да, да. Понятно, — буркнула я. — Когда я это прочитаю, ничего не взорвется?
— Попробуй — узнаешь, — обрадовала магичка.
— Протяни руку, демон, — повелительно сказал Алдан, а потом полоснул по ней ножом.
Я была готова к чему-то подобному, но все равно стало не по себе. Из раны на ладони демона черными вязкими струйками побежала кровь. «И даже тьма в их венах…» — вспомнила я строчку из Писания. Зло в их сердцах, смерть их суть, и даже тьма в их венах. И полная задница в моей жизни.
Делхассе сжал кулак, и кровь заструилась по его напряженным пальцам, закапала на каменный пол, и мне казалось, я слышу, как вязко, тяжело разбивается каждая из капель. В воздухе снова собиралась сила, ощущение голодной злой мощи, готовой смести, уничтожать все на своем пути.
Я откашлялась. Голос пропал, в горле пересохло. Я облизала губы, вяло откашлялась еще раз, понимая, что не могу выдавить ни звука.
— Читай! — хрипло прикрикнул эльф. У него сдавали нервы.
— Слово силы услышь мое, демон. — Свечи заколебались. Мой голос, тонкий и неестественно громкий, пропадал где-то под сводами. Я вцепилась в лист бумаги побелевшими пальцами. Почерк у эльфа был четкий, ясный, но буквы расплывались у меня перед глазами. — Повторяй за мной, демон.
Я перевела дыхание.
— Под этими сводами темницы твоей…
— Под этими сводами темницы моей…
Мне казалось, слова вырываются у нас изо рта и уходят куда-то в полумрак, окружавший нас.
— Ты мне, делхассе, клянешься…
— Я, делхассе, из гордого рода асганэ, тебе клянусь…
— Служить мне и защищать, повиноваться мне во всем…
— Служить тебе и защищать, повиноваться тебе во всем…
— Пока не исполнено обещание…
— Пока не исполнено обещание…
— И никогда не предать меня.
— И никогда не предать тебя.
Все, что нужно мне для спокойствия. Чтобы меня не предавали. Но почему это так невозможно… Свечи горели ярко, яростно, но их бешеное пламя не согревало меня. Я стояла, уткнувшись в жалкую бумажку, будто она может защитить меня от всего зла мира, и старалась не обращать внимания на демона.
— Ты мне, Тайнери Эллери, клянешься…
— Я тебе, Тайнери Эллери, клянусь…
— Сделать все для спасения моего дракона…
В желтых глазах мелькнуло удивление.
— Сделать все для спасения твоего дракона…
— Возможное и невозможное…
— Возможное и невозможное…
— Чтобы он смог летать под небесами и сила вернулась к нему…
— Чтобы он смог летать под небесами и сила вернулась к нему…
— Да пусть услышат нас последние боги, и Тхаисашши, и Мхеене… — ушедшие боги Равновесия. Странно, что клятва обращается к ним, но слова произнесены, и уже ничего не изменишь.
— Да пусть услышат нас последние боги, и Тхаисашши, и Мхеене…
— Клянись, делхассе.
— Клянусь, — послушно согласился он.
Я почувствовала на своей ладони жесткую ледяную хватку. Потом, крепко стиснув мою руку, разжав пальцы, Алдан полоснул по ней кинжалом. Словно раскаленным железом прошелся. Кровь была горячая, липкая, она обжигающе потекла вниз. Потом эльф с силой сцепил наши с демоном ладони.
Мои пальцы мелко дрожали, лапища демона была огромной и горячей, сдавливала, как каменные тиски. Ощущение такое, будто держишь свою смерть за руку. Хотя на самом деле это так и есть. Порез щипало, как будто соли насыпали или прижигали спиртом. Наша кровь смешивалась, его грязновато-черная и моя красная, и становилась какого-то бурого оттенка. Чем дольше, тем сильней болела ладонь, будто кровь демона, попадая в рану, что-то нехорошее делает с ней. Я смотрела на его пальцы в широких тяжелых кольцах с заостренными ногтями, которые так легко превращаются в когти, и ждала, что он сейчас резко вонзит их в мою руку. Но демон держал осторожно. Я думала, что его кожа будет холодной как камень, но никак не ожидала мягкости и этого ровного тепла.
— Клятва завершена, — глухо сказал эльф. — После того как будут исполнены все обещания, я перед ликом Равновесия клянусь, что делхассе будет возвращен в свой мир. Можете разжать руки.
Я осторожно дернула ладонь на себя, демон ухмыльнулся, показав клыки, но не отпустил. Стараясь не показывать страха, я потянула сильнее, и когда он резко разжал пальцы, чуть не упала. Шхэнов монстр захохотал. От боли в ладони кружилась голова.
