— Заткнись, — проворчала я. — А вы, боевые маги, все с повадками маньяков-убийц, но я же об этом не говорю.
«Лхани, давай я ее укушу».
— Ну чего сидишь? — гаркнула магичка. — Хватит с ящерицей трепаться. Это ненормально. Пошли! Живей!
— Эй, Риалис, думаешь, эльф ничего плохого не загадает?
Она обернулась, пристально, презрительно посмотрела на меня сверху вниз.
— Наслушалась демона, да? Я вот думаю, это не наше собачье дело, кто и что загадывать будет. У каждого свое желание. Алли один из самых честных и сдержанных… эльфов, людей, какая тут к шхэну разница, кто он, просто хороший парень. Я бы ему спину доверила! И каждый имеет право на месть. А теперь пошли!
Маньяки. Я среди одних маньяков, подумала я. Ротар глухо заворчал, как большой раздосадованный кот, но ничего не говорил, считая, что хозяйка имеет право на свои тупые желания и не ему вмешиваться. Может, он и прав.
Всю дорогу до дома мы бежали. Предчувствие чего-то нехорошего разрасталось и крепло. Я опасалась, что мы придем, а там все точь-в-точь как на картинке из книги. Той, где стенка так мило кровью заляпана. Но обошлось. В комнате снова горели свечи, от их мягкого ровного света у меня в тоскливом предвкушении сжался желудок. Слишком все напоминало ту ночь. Демон стоял мрачный, огромная туша с высокомерно расправленными широченными плечами, сжатыми кулачищами, морда — как вырезанная из камня маска тхорнесха.
Он весь казался каменной статуей, вроде изваяний легендарных древних властителей, которые веками, гордо и тяжело, глядят перед собой в темноту залов, давяще возвышаются над всеми, храня какую-то зловещую тайну, которую больше никогда не узнает человечество. Он больше не орал и не язвил, и от этого было еще страшнее. Его лицо было бесстрастно, только глаза горели желтым голодным пламенем, выдавая его ненависть. Мы встретились взглядом, и я, стиснув зубы, не отвела глаз, отсчитывая про себя мгновения. Не показывать страх, главное, не показывать страх. Шхэн, с какими силами играем мы, зачем это делаем, идиоты? При виде нас с Феолески эльф протянул нам исписанный листок бумаги.
— Прочитайте это, потом объявите повеление демону.
Риалис вырвала листок из рук, не дав мне посмотреть.
Я попыталась заглянуть через ее плечо, но она усердно вчитывалась, шевеля губами. Раньше я думала, что со мной никто не советуется и ни о чем не предупреждает, потому что я побочный персонаж, без меня можно и обойтись и на многое мне претендовать не стоит. Сейчас же поняла — Феолески знала не больше меня. Ни с кем не советоваться просто в правилах эльфа. Демоновы остроухие, думающие, что они умнее всех, расчетливые, старые, не считающиеся ни с кем. Алдан с Илем торопливо встали на свои знаки, Риалис присоединилась, я неуверенно огляделась по сторонам, выругалась и встала тоже.
— Тай, ты первая, — сказал эльф.
— Кто? Я? Я не… Да пусть кто-нибудь…
— Демон выполняет пожелания в том порядке, в котором получает их. Твое самое быстрое и легкое.
Делхассе мрачно хохотнул:
— Добились своего, детки! Весь мир теперь ваш. Но вы этого не заслуживаете.
— Весь мир? Да ты, по-моему, о себе слишком много вообразил, — пробормотала я, вырывая у Феолески листок дрожащими пальцами. Я не могла достаточно сосредоточиться, чтобы понять, что там написано. Взгляд все время натыкался на клыки демона. Он пристально смотрел на меня и то ли усмехался, то ли скалился, как дикий зверь. Алдан достал из-за пояса нож, тот странный посеребренный кинжал, который я видела у Риалис в ту ночь. Сейчас я его разглядела получше. Массивный уродливый нож, рукоять, сплошь состоящая из выпуклых переплетенных линий, похожих на комок вздувшейся больной плоти со сплетениями вен. Вдоль лезвия шли знаки силы. Хороший ножик. Милый. Наверняка у кого-то из некромантов одолжили, у них полно такой внушающей ужас и отвращение черномагической шэхни. Не то чтоб уродство было необходимым условием для вещи темных магов, просто их некромантское видение мира проявлялось во всем.
— Я вас всех убью, — сказал демон. Уже без огонька — просто, обыденно и устало. Меня привычно пробрало ужасом.
