- А где же ваш друг? - поинтересовалась Катюша.
- Он в машине ждет. Пошли.
Надюша озабоченно косилась на свертки в его руках, не решаясь что-то спросить.
- А вас-то как зовут? - опять поинтересовалась Катюша.
- Меня - Рафик, - с готовностью отозвался парень. - А вас?
- Ее - Надюша, а меня - Катюша.
- Вот и хорошо, - сказал Рафик. - Пойдемте.
По-русски он говорил бойко, почти без акцента, и это приятно удивило сестер и с первых же минут, как он раскрыл рот, оставило хорошее впечатление у Катюши и Надюши, ожидавших, что в Баку с местным населением придется в основном объясняться языком мимики и жестов.
Они вышли на улицу, залитую солнцем, где в желтых "Жигулях" сидел неразговорчивый Алик, уселись в машину, причем Рафик побросал все покупки на заднее сиденье между сестрами, и помчались с ветерком к синему морю и желтому песочку, о коих в последнее время навязчиво мечталось Катюше и Надюше.
- Не мог похуже лахудр пригласить, - обратился по дороге мрачно молчавший Алик к приятелю по-азербайджански.
- Э-э, - беспечно отмахнулся Рафик, - никто же нас там не увидит...
Он тоже говорил на азербайджанском, и потому Катюша посчитала своим долгом вмешаться, что и сделала фразой, заимствованной из репертуара многоопытной винно-водочной Люськи.
- Воспитанные люди в обществе женщин говорят на ил языке, - заявила она и уже по собственной инициативе прибавила: - Откуда нам знать, а вдруг вы нас ругаете?..
- Что вы! - живо отозвался Рафик. - Зачем нам вас ругать? Просто я спросил у Алика, хватит ли в баке бензина... Ведь нам и возвращаться потом придется.
- Тем более могли бы говорить по-русски, - резонно заметила Надюша.
Пляж, на который они приехали, оказался далеко не с желтым песочком, что представлялось в грезах сестрам весьма даже натурально, а совсем наоборот это был дикий, скалистый пляж, замусоренный и очень запущенный, где почти ни души не было, если не считать изредка попадавшихся на глаза купающихся, в основном парочек.
Эти парочки купались на солидном друг от друга расстоянии и, кажется, были этим вполне довольны. Во всяком случае, поползновений к сближению между ними не наблюдалось.
- Зато на этом пляже самая чистая вода, - успокоил Рафик несколько разволновавшихся сестер, начавших предъявлять претензии, - сами сейчас убедитесь, вода здесь чистая, как... как черт знает что...
Обещанная чистота воды несколько успокоила Катюшу и Надюшу, они влезли в свои купальники за ближайшим бугорком за неимением раздевалки, что на таком пляже показалось вполне естественным, окунулись разок-другой и впрямь в очень прозрачную - дно видать было - воду, и настроение у обеих заметно улучшилось. Искупавшись и позагорав вволю, то есть, как водится у приезжающих к морю, до солнечных волдырей, Катюша и Надюша вспомнили и о своем номере в гостинице, который с таким трудом им достался и который теперь каждую минуту боялись потерять (а вдруг их за что-нибудь выселят?), обнаружили, что голодны, что вроде бы вечереет, вроде бы солнышко хочет закатиться, висит, багровое, на краю моря, будто их ждет и сердится, что задержались, не дают ему идти спать.
- Пора и вернуться, - сказала Надюша.
- Да уж, умаялись, - лениво, разморенная водой и солнцем, поддержала сестру Катюша.
Но тут как раз обнаружилось, что Алик, который к тому времени сделался разговорчивым не хуже своего приятеля Рафика и очень симпатичным, неподалеку отсюда имеет дачу, где можно приготовить шашлык, они и мясом запаслись, кстати. Сестры нерешительно переглянулись, есть, однако, хотелось, да и ребята - оба веселые, гостеприимные, свои, как говорится, в доску - не внушали особых опасений, держались уважительно.
Дача при ближайшем знакомстве оказалась запущенным одноэтажным домиком с небольшим, почти голым, без деревьев, участком; в двух комнатах пахло затхлостью, матрацы на двух престарелых железных кроватях образца третьей пятилетки были сыроваты, а возле крошечного сухого бассейна во дворе лежало давно засохшее нечто, хотя тут же, в десяти шагах, имелся деревянный туалет с огромными щелями, заросший весь изнутри и снаружи паутиной. Короче, дача оказалась в весьма заброшенном состоянии, но шашлык, что приготовили Рафик с Аликом, поднял упавшее было настроение, показался сестрам изумительно вкусным, и водка летела птицей под жирный шашлычок, и по мере того как весело и непринужденно проходило застолье, вернее, застулье (потому что за неимением стола были сдвинуты три табуретки и один стул), по мере того как потреблялось спиртное и мир представал в ярчайших красках своих, несмотря на позднее время, и многообещающее что-то, таинственное висело в воздухе. По мере того, одним словом, как шло время, ребята становились Катюше и Надюше родней и ближе. Так что когда вдруг совершенно естественным образом из всей атмосферы дружелюбия и сердечности возникли поцелуи, поцелуи-поцелуйчики, то никто этому не удивился. В общем, подружились.
