– Разумеется, я помогу вам, – пообещал я, быстро соображая, каким временем я располагаю.
– Тогда я буду вас ждать, – сказал Тарантул. – Пары часов вам должно хватить, чтобы добраться до места. У вас есть оружие, господин Баринов?
Я решил не лгать. Все равно покойный Пастернак, скорее всего, успел доложить о трофейной беретте.
– Да, не беспокойтесь, кое-что есть, – ответил я, продолжая следовать в противоположном от Орлеана направлении.
– До встречи, – попрощался Тарантул и отключился.
Я миновал Дом Инвалидов и по бульвару де ла Тур Мобур выехал на Кэ д’Орсэ к Мосту Инвалидов. Затем медленно поехал вдоль Сены к Эйфелевой башне. Правда интересовала меня не Тур Эйффель, как называют это чудо металлургии сами французы. Я тщательно осматривал небольшие суда, пришвартованные там и сям к берегу. Наконец, на противоположной стороне реки мое внимание привлекла изящная яхта, носящая громкое имя «Бонапарт». Ее-то мне и нужно! По ближайшему мосту я пересек Сену и, оставив машину, пешком отправился по авеню Нью-Йорк к кораблику.
Конечно, по уму, операцию нужно было бы проводить в темное время суток. Обвешаться оружием и снаряжением, измазать лицо черным обувным кремом… Чтобы было все точно, как в американских боевиках. А тут – полдень, центр Парижа, туристы… Но времени у меня уже не оставалось, ни на разведку, ни на подготовку, ни на ожидание подкрепления. Требовалось действовать быстро. Одно только радовало: отсутствие ночной тишины. Днем громадный город переполнен звуками. Шумовая маскировка мне сейчас была просто необходима. Моя беретта, к сожалению, не снабжена глушителем, поэтому остается только надеяться на то, что, или пистолет мне не пригодится, или гул и грохот французской столицы помогут скрыть от окружающих возможную канонаду.
Размышляя подобным образом, я, тем временем, достиг широкой лестницы, ведущей к яхте. Спустившись по каменным ступеням к самой кромке воды, я подошел к короткому мостику, соединяющему судно с берегом. Едва я вступил на этот хлипкий мостик, как из недр «Бонапарта» вынырнул какой-то верзила и преградил мне дорогу. Он успел только раскрыть рот, как получил жестокий удар в пах. Глаза верзилы закатились, он ойкнул, неожиданно пискляво, и, получив еще один удар в грудь, вернулся туда, откуда появился.
Я, не мешкая, заскочил в узкий коридорчик, ведущий во внутренности корабля. Там перепрыгнул через тело верзилы и, стараясь ступать бесшумно, двинулся дальше. С устройством судов этого типа, я ознакомился еще в Москве. На всякий случай. После первого разговора с Габором, в котором он упомянул о том, что у него есть яхта в Париже. Просто нашел в Интернете соответствующий сайт и просмотрел всю информацию о «Бонапарте». Теперь это пригодилось.
Через несколько мгновений я добрался до кают-компании, никого не встретив по пути. Дверь оказалась открыта. Я вошел туда с береттой в руке, готовый к любым неожиданностям. В кают-компании находился только один человек. Он сидел за столом, углубившись в чтение каких-то бумаг, лежащих перед ним. Услыхав, как я вошел, он поднял голову и посмотрел на меня сквозь темные очки. Это был Тарантул.
Узнав меня, дистрофичный начальник службы безопасности растянул свой тонкогубый рот в усмешке.
– Значит, все-таки, не поверили мне, господин Баринов? – прошипел он, продолжая противно улыбаться.
– Где Никася? – не отвечая, задал я вопрос.
Тарантул пожал плечами.
– Где же ей еще быть? Здесь, конечно.
Он попытался привстать, но я наставил на него пистолет и приказал:
– Не двигаться! Руки на стол!
Тарантул послушно положил свои тощие руки на стол. Улыбаться он перестал. Я подошел к нему сбоку, одним рывком стащил с дохляка через голову рубашку и скрутил этой рубашкой ему руки. При этом солнцезащитные очки слетели. Глазки у Тарантула оказались маленькие, темные, с редкими белесыми ресничками. Левый к тому же косил. Теперь стало понятно, почему он никогда не снимал очки. Я тщательно обыскал злодея. Оружия при нем не было.
– Сколько людей на судне? – спросил я, внимательно оглядывая помещение.
– Только вахтенный, Никася, ее охранница и я, – нехотя ответил Тарантул.
