– Мы послали пару сотрудников тебе вдогонку по этому делу. Они давно занимаются Сулейманом.
– Это не Вова ли с Толей, веселые геономики? – спросил я полковника. Тот подтвердил.
– А кто такой Шакир? – продолжал я задавать вопросы.
– Страшный тип. Патологически жесток. Шакир родом из Дагестана из семьи потомственных виноградарей. В молодости занимался вольной борьбой. Местный чемпион. Получил срок за драку. После отсидки подался в бандиты. Есть сведения, что при Дудаеве участвовал в пытках и казнях наших пленных военнослужащих. Еще есть вопросы?
– Как мне связаться с вашими сотрудниками?
– У меня самого нет с ними прямой связи. Знаю только, что они в Париже и, значит, скоро найдут тебя сами.
Казионов сделал многозначительную паузу. Потом попросил:
– Мангуст, постарайся достать документы, которыми Никася шантажирует Сулеймана. Это, действительно, очень важно. Для страны важно.
Я улыбнулся.
– Ну, что я могу сказать? Да пройдет верблюд ваших желаний через игольное ушко моих возможностей. В переводе с древнеперсидского: «сделаю, что смогу», мсье колонель. Или вы предпочитаете обращение «товарищ полковник»?
– Я предпочитаю обращение «товарищ генерал», – буркнул богатырь и выключил телефон.
Закончив разговор, я взглянул на Сашку. Та сидела перед телевизором и старательно делала вид, что не может оторваться от какой-то французской мелодрамы, в которой не понимала ни слова.
– Сашка, хватит прикидываться! Все расслышала? У тебя уши покраснели от напряжения.
Девчонка тут же с готовностью бросила пялиться в экран и повернулась ко мне.
– Куда теперь поедем, Штирлиц? Ты же говорил, что знаешь, где Никася!
– Я говорил, что догадываюсь, где она может быть, – уточнил я.
– И где?
– Там, куда тебе нельзя, – категорически заявил я.
Сашка непонимающе уставилась на меня своими глазищами.
– Это почему же?
– Потому, что там очень опасно. Возможно, будет стрельба. Сама слышала, что у Никаси находятся важные документы. Понятно теперь, почему так психовал Сулейманов.
– А ты заметил, как он все время себя за нос хватал? – усмехнулась Сашка.
Я покачал головой.
– Согласно теории австралийского психолога Алана Пиза, машинальное касание пальцами кончика носа во время разговора – один из признаков лжи. Лгал нам с тобой Сулейман-паша.
Сашка решительно встала с кресла, заметив, как я прячу в карман куртки пистолет.
– В общем, так, Сереженька! Ты мне зубы не заговаривай! Один ты никуда не поедешь! Хочешь, чтобы я тут из-за тебя со страху гикнулась?
Я подошел к девушке, обнял ее, потом отпустил.
– Пойми, родная. Некогда спорить. Времени в обрез. Надо спасать родину и Никасю!
На Сашкиных длинных ресницах повисли крупные слезы. Она опустила голову и хлюпнула носом. Мне стало жалко девчонку, но я собрал всю свою решимость и ободряюще похлопал верную спутницу по плечу.
– Ну, что ты сразу плакать? Я очень скоро вернусь за тобой. Вот увидишь.
Не поднимая головы, Сашка тихо сказала:
– Я очень боюсь, что ты уйдешь, и все кончится. Я опять останусь одна…
Я рассердился.
– Булкина! Что ты меня хоронишь раньше времени? «Останусь одна… Уйдешь и все…», – передразнил я ее. – Все – это когда ноги холодные! Прекрати мне устраивать здесь весь этот декаданс! Сиди и жди!
Сашка посмотрела мне в лицо огромными заплаканными глазами и, вдруг, изо всех сил прижалась ко мне. Крепко поцеловала в губы и оттолкнула.
– Ладно, иди. Я в порядке. Буду тебя ждать.
И я ушел. Еще не зная в тот момент, что совершаю роковую ошибку. Возьми я тогда Сашку с собой, все могло бы сложиться по-другому, но, увы…
Мой верный БМВ уже выезжал с гостиничной стоянки на север в сторону Сены, когда у меня кармане зазвонил мобильник. Это, наконец, объявился Тарантул. Как ни в чем не бывало, злодей приветствовал меня своим звенящим шепотом.
– Виктор Юрьевич сообщил мне, что вы узнали, где находится Никася, – произнес я с недоверием.
– Мои люди в Париже установили это совершенно точно, – подтвердил Тарантул. Он назвал адрес. Судя по всему, Никасю прятали где-то за городом, по дороге на Орлеан.
– Я сейчас сам направляюсь туда, – продолжал начальник охраны. – Вы сможете принять участие в ее освобождении? Ваша помощь была бы не лишней.
