Я нахмурился, улыбка сползла с лица. В любом случае это плохая новость для Скэриэла, ведь он возлагал большие надежды на Хитклифа. Теперь же Готье оказался не таким полезным. Не повредит ли это нашему плану? Наверное, Скэриэл разозлится. Быть может, даже разочаруется в Хитклифе. Но мне это только на руку. Уж слишком долго Скэриэл вился вокруг него.
Признаться честно, вид встревоженного чистокровного поднимал мне настроение. Когда ещё представится случай увидеть испуганного Хитклифа?
Сняв неудобную маску, я кое-как запихнул её в карман. Это была ещё одна безумная идея Скэриэла. Он сказал, что нужно исследовать территорию императорского дворца и мы должны прикинуться прислугой. Такая возможность выпадала пару раз в год, поэтому нельзя было упустить возможность. По большей части Скэриэл работал в зале, разносил напитки, желая попасть к старейшинам.
Когда я помогал в холле – принимал верхнюю одежду гостей, – мне приказали подняться на второй этаж, проверить библиотеку и закрыть окно на балконе. Этот придурок Хитклиф открыл его нараспашку, и тюль, развеваясь на ветру, то и дело выглядывал из окна, портя вид с улицы.
– А то что? – Я повысил голос, но краем глаза следил за спинами старшего Хитклифа и его друга, кажется Люмьера Уолдина, стоящих на балконе, отмечая, что они нас не слышат. Скорее всего, они решили проветриться, после того как выкурили сигарету. Готье нахмурил брови; я видел, что он хочет сказать что-то резкое. Хитклиф растерялся, как будто не ожидал, что я могу не внять его просьбам. Я прищурился, а мой голос источал злорадство.
– Что-то ты не сильно удивлён…
– Не твоё дело, – пробормотал Готье, не сводя глаз с балконной двери.
– Ты знал об этом? – с недоумением спросил я, разглядывая его профиль.
Готье нервно покусывал губы, но молчал.
– Ты что, правда приёмный? И ты всё это время знал об этом, – заключил я.
– Замолчи, Джером. – Хитклиф повернулся ко мне и принялся угрожающе наступать, но я не двинулся с места. – Если ты будешь молчать об этом, то я никому не расскажу, что вы, – тут он уверенно ткнул мне пальцем в грудь, – со Скэриэлом работаете официантами.
Это самая глупая угроза, которую мне только доводилось слышать. Я сдержался, чтобы не расплыться в не менее глупой улыбке. Не хватало ещё рассмеяться в голос.
– Ты меня шантажируешь?! – Я оттолкнул его. Хитклиф бросил гневное «тише». – Как-то не равнозначно, не находишь? И что такого, что мы работаем официантами?
– То есть ты хочешь сейчас сказать, что вы оба оформлены официально? – гневно прошипел он в ответ. – Да Скэриэл даже несовершеннолетний!
– Тише, придурок.
Чёрт. Всё-таки Скэриэл будет не рад, если нас поймают. С другой стороны, разве Хитклиф не его дружок? Почему он собрался сдавать Скэриэла? От этих чистокровных не жди ничего хорошего. Кичатся своим высоким происхождением, а сами не раздумывая вонзят нож в спину.
– Сам тише, – почти прорычал он мне в лицо. – Они сейчас вернутся.
– Без тебя знаю, тупица.
– Кретин.
Хитклиф опять толкнул меня в глубь стеллажей, после чего я со всей силы пихнул его в грудь. До зубовного скрежета раздражало, что он распускает руки. Чистокровный с шумом упал назад. Если парочка выглянет, то сразу заметит испуганного Готье, распростёршегося на полу.
Он замер, уставившись на балконную дверь. Маска съехала у него с лица, прикрыв один глаз. Хитклиф растерянно перевёл взгляд на меня.
«Чего ты ждёшь? Собрался так лежать до второго пришествия?» – с раздражением подумал я, пока он беспомощно валялся на полу. Я прикрыл лицо руками. Это не чистокровный, а сплошной стыд.
– Ну ты и тупица, – прошептал я, приблизившись.
Я в панике наклонился за ним и ухватил за костюм, а потом рывком потянул на себя. Внезапно Хитклиф подался вперёд – видимо, это позднее зажигание… – да так сильно, что мы оба повалились, но уже за стеллажами. Кажется, я отбил себе копчик. Готье почти лежал на мне, больно упираясь локтем в бок. Мы вызвали такой грохот, что казалось, сейчас весь дворец сбежится поглазеть.
– Тш. – Я сердито прижал палец к губам, и мы замерли.
Кажется, шум не заметили. Они там что, все глухие? Или это норма, что чистокровные не видят дальше своего носа? Первым в помещение вернулся Гедеон. Он с удовольствием потянулся, разминая плечи, и задорным тоном обратился к Люмьеру:
